Дань псам

Дергунчик подавился, закашлялся и замахал руками. Когда перевел дыхание, то лег грудью на стол, чуть не упав. Пожевал усы, пострелял глазами на Дымку и Хватку. — Слушайте, если он тот, надо его убрать.

— Почему?

— Может, он охотится на нас, Хва. Может, прислан покончить со Сжигателями Мостов раз и навсегда.

— Почему бы им заботиться? — спросила Хватка.

— А может, нас бард сдал. Как думаете?

Дымка вздохнула, встала: — Как насчет чтобы пойти и спросить?

— Тебе титьку хочется потрогать, — снова улыбнулась Хватка. — Так иди, Дымка. Иди. Увидишь — она тебе подарит сногсшибательный поцелуй.

Дымка дернула плечом и направилась туда, где трое гостей только что заняли столик.

Дергунчик снова поперхнулся, ухватил Хватку за рукав и прохрипел: — Она идет прям к ним!

Хватка облизала губы. — Я даже не думала…

— Она почти там — они видят — не оглядывайся!

* * *

Баратол увидел малазанку, пробирающуюся к ним. Ни цветом кожи, ни чертами лица, ни одеждой она не отличалась от любой женщины из даруджей или обитателей Генабариса; однако он сразу понял. Малазанка, и даже из ветеранов. Треклятая морская пехота.

Сциллара заметила, куда он смотрит, и изогнулась на стуле. — Отличный вкус, Баратол. Кажется, и ей ты…

— Тихо, — шепнул Баратол.

Изящная женщина подошла, спокойные карие глаза уставились на Баратола. Она сказала на малазанском: — Я знала Калама.

Он фыркнул:- Да, он был популярным человеком.

— Кузен?

Он пожал плечами. — Может быть. А вы из посольства?

— Нет. А вы?

Глаза Баратола сузились. Он покачал головой: — Приехали сегодня. Я никогда напрямую не служил вашей империи.

Она вроде бы раздумывала над сказанным. Потом кивнула: — Мы в отставке. Никому не причиняем неприятностей.

— Воистину в отставке.

— У нас бар. «К’рул», в районе Имений, около Суетных ворот.

— И как, процветает?

— Трудно было начать, но мы уже развернулись. Вроде.

— И хорошо.

— Идемте, я плачу за первый круг.

— И мы могли бы.

Женщина глянула на Сциллару и подмигнула. Отвернулась, пошла назад к своему столику.

— И что произошло? — спросила Сциллара.

Баратол улыбнулся: — Ты про подмигивание или про остальное.

— Подмигивание я поняла, спасибо… Остальное.

— Готов спорить, они дезертиры. Боялись, что мы могли быть имперцами. Может, Когтями, доставившими послание от Императрицы — обычное послание дезертирам. Они знали Калама Мекхара, моего родственника, который был сначала Когтем, а потом Сжигателем Мостов.

— Сжигателем. Я слышала о них. Самая страшная изо всех военных сил. Начали в Семи Городах и потом ушли с Даджеком.

— Точно.

— Так они думали, ты приехал их убить.

— Да.

— И одна решилась подойти и поговорить. Это кажется либо невероятно смелым, либо полностью глупым.

— Первое, — сказал Баратол. — Чего еще ожидать от Сжигателей, дезертиры они или нет.

Сциллара повернулась, начав весьма откровенно разглядывать двух женщин и рыжего бородача, что сидели за столиком на той стороне пятачка. И не вздрогнула, когда взгляды всех троих обратились на нее.

Озадаченный Баратол ждал, пока Сциллара не отвернулась — медленно — и не схватила кувшин с вином. — Говоря о смелых…

— О, не надо коровьей жвачки!

— Понимаю.

— Как и они теперь.

— Да. Что, присядем к ним?

Сциллара неожиданно ухмыльнулась: — Вот что. Давай пошлем им кувшин и поглядим, станут ли они пить.

— О боги! В хитрые игры играешь, женщина.

— Ха, это всего лишь флирт.

— С кем?

Улыбка ее стала еще шире. Сциллара подозвала служанку.

* * *

— Ну что? — спросил Дергунчик.

— Похоже, они хотят пить, — ответила Хватка.

— Меня вот тот тихоня беспокоит. Взгляд стеклянный, как у самого опасного убийцы.

— Дергун, он же дурачок, — сказала Дымка.

— Самые опасные убийцы — из них.

— Да неужели. Он недоумок с мозгами ребенка — смотри, как озирается и пялится на всё. Смотри, какая глупая улыбка.

— Может, Дымка, это игра. Скажи ей, Хва — это игра. Вот твой Коготь, прям здесь, и он начнет нас убивать с меня, я ведь во всем неудачник. У меня кожа уже похолодела. Готовлюсь стать трупом. Быть трупом совсем невесело. Помогите!

— Это объяснило бы его ногти, — сказала Дымка.

Дергунчик нахмурился.

Служанка подошла от дальнего столика, держа в руках большой кувшин. — Вино, — сказала она. — С приветствиями вон от той компании.

Хватка фыркнула: — О, хитро. Хотят поглядеть, будем ли мы пить. Дымка, давай вернем им шутку. Закажи бутыль белого абрикосового нектара. Вроде как угощение на угощение.

Дымка закатила глаза. — Это недешево обойдется, — сказала она и встала.

— Я вот не пью из того, чего сам не заказывал, — сказал Дергунчик. — Надо бы привести Синего Жемчуга, он бы все вынюхал. Или Колотуна. У них такие есть яды, что без запаху и вкусу, одна капля тебя прикончит, не успеешь ног замочить. Ну, все что нам нужно, так это глаз с них не спускать!

— О чем ты, во имя Худа?

— Ты все слышала, Хва…

— Налей мне вина. Поглядим, хороший ли у них вкус.

— Я до кувшина не коснусь, мож, на нем порошок или…

— Разве что грязь с рук той бабешки. Она же касалась, но не умерла.

— По мне, уже выглядит нездоровой.

— Ты тоже казался бы больным с такими-то кистами на лице и шее!

— От некоторых ядов даруджей бывают узловатые нарывы…