Данэя (СИ)

– Да, сеньор. Об очень важном для нас. Я и Лика любим друг друга. Мы хотим быть вместе всю жизнь: сплести не пальцы, а руки; стать мужем и женой, как ты с матерью Лала. Когда-то существовал обычай – праздновать день, когда двое становились ими: это называлось свадьбой. Созывали друзей и родственников и пировали. Мы хотим устроить свадьбу и принести клятву любви и верности, как тогда. Об этом рассказывал Дед: он умер – поэтому только ты можешь помочь нам.

– Вы знаете, у нас, к сожалению, не было свадьбы, – Дан был растерян. – Но – здесь много тех, кто долгие годы живут вместе: может быть, они что-то устраивали? Давайте спросим их.

Лейли сразу подняла голову, как только они появились в комнате.

– Минуту внимания, – сказал Дан, показывая на юношу и девушку. – Эти двое хотят стать неразлучными на всю жизнь. Они хотят торжественно отметить это событие и просят нас, живущих парами, рассказать, как это делается. К сожалению, у нас с Эей ничего, что называлось свадьбой, не было. Может быть, хоть у кого-нибудь было иначе?

Беспомощное пожимание плечами. Ничего не было: просто стали жить вместе, когда захотели этого. И все.

– Что же делать?

– Я узнаю. Обязательно! Вы поможете? – обратилась Лейли к одной из пар – историкам.

– Постараемся. Но не знаю, насколько подойдет сейчас то, как это происходило когда-то.

– Возьмем то, что годится, – остальное придумаем сами. А, Рита?

– Конечно! И Поль – он непременно поможет.

– Я тоже хочу – помочь, – попросил Милан.

– И мы. И мы, – оживленно заговорили и остальные, окружив универсантов.

– И придете к нам на свадьбу! – сразу пригласила Лика.

– Свадьба будет замечательная, вот увидите! – Лейли обняла обоих.

– А разрешат в университете, чтобы мы жили потом вместе? Мы хотим, как вы: чтобы у нас тоже были дети.

– Я сам буду просить за вас, – пообещал им Дан. – То, что вы задумали – замечательно: первая свадьба за сотни лет!

Та же поляна, на которой он видел двое похорон. Пока только похорон. А сегодня трансляция их праздника – какой-то там “свадьбы”: не опять похорон кого-то из них. А жаль!

Уйма людей, разряженных почище, чем для новогоднего карнавала. Кого только нет: универсанты и профессора университета, Ева со своей сворой педагогов и верным сыночком Ли; множество пар мужчин и женщин – явно те, кто подолгу живут вместе; и, конечно, ученики Дана со своими аспирантами. Великий Поль возглавляет хор своих актеров – участников “Райской девки”, наверно – торжественно поющих эпиталамы[1] – довольно слаженно, кстати. Множество людей с телеобъективами и микрофонами на головных обручах: это не любители, желающие запечатлеть навеки эту саму “свадьбу” в своих записях, – недаром столько операторских мостиков на поляне. Всё организовали друзья закопанного тут Марка, пособники Дана: они заранее оповестили, что свадьба будет транслироваться “Новостями”. Понятно: Дан хочет, чтобы “свадьбу” могло увидеть огромное количество людей.

Всё продумано, рассчитано, отрежиссировано. Из двух ракетопланов выходят девушка в белом развевающемся платье и вуали в сопровождении Эи и парень в белой тоге – в сопровождении Дана. Жених и невеста со своими посаженными родителями: диктор упоенно рассказывает, что историки нашли упоминание о таковых в каком-то национальном свадебном обряде. Шествуют медленно к могиле великомученика Марка, где выстроились самые-самые почетные участники этого фарса: Мадонна с Младенцем – Лейли с ещё одним Марком на руках и тоже ещё одним Лалом, ректор Звездного университета и остальные два хулигана, с которыми когда-то управился ещё нормальный Милан.

У священной могилы остановка. Лейли, передав сыночка Лалу Младшему, и ректор одевают жениху и невесте огромные венки из белых цветов; Дан и Эя соединяют их руки. Хор замолкает, чтобы не мешать им произносить слова клятвы:

– Светлой памятью Марка, нашего Деда, клянемся быть вместе всю жизнь! Быть верными друг другу! Продолжить любовь в рождении детей! – Ого!

Невеста берет на руки ребенка, протянутого ей Лейли, и потом передает жениху. Но тут внимание отвлекло другое: Милан, обнимающий свою Риту и смотрящий на нее так, что всё переворачивается внутри. Он – бывший: самый талантливый и любимый ученик – перебежчик, изменник! Заразился их безумием: любуется этими младенцами, украшенными цветами наподобие полинезийских дикарей.

И весь обряд дико нелеп: что за клятва на всю жизнь – а что они собираются делать, если желание жить вместе пройдет или встретится кто-то, который пробудит в одном из них страсть?

А это уже совсем прелесть. Огромный длинный стол, эти двое в центре его, и шут, провозгласив здравицу им, пробует вино и заявляет: “Горько”. Остальные с недоумением смотрят на него, а он им – разъясненьице:

– По одному из свадебных обычаев вино на свадьбе считалось горьким, пока молодые супруги не поцеловались. Крикнем же им: “Горько!” – И громкий вопль сотрясает поляну, пока эти не начали целовать друг друга. Ах, как трогательно!