Веселость Брюмьера и его шутки очаровали Тарталью и Даниеллу, так что разговор завязался о весьма щекотливых предметах с чрезвычайной искренностью. Я теперь один; дожидаюсь лорда Б…, который обещал зайти за мной, чтобы вместе отправиться в город, и от нечего делать передам вам этот разговор, как картину нравов, Может быть, мне придется на несколько дней прервать нашу переписку, пока я буду осматривать Рим и переваривать впечатления, которые опрометчиво передаю вам сегодня, без поверки, в том виде, как они мне достались. Итак, я воспользуюсь свободным временем, чтобы зазвать вашу мысль в тот мир, в который я случайно попался.
Даниелла
Брюмьер
. Я тоже? Кто же еще по ней вздыхает?Ваш слуга
Брюмьер
. Предатель! Вы мне ни слова об этом не говорили! Не верьте ему, милая Даниелла, и скажите вашей прекрасной госпоже, чтобы она и не думала об этом. Я, я один вздыхаю о ней.Даниелла
. Вы один! Всего один обожатель на такую красавицу? Она ни за что этому не поверит! Не правда ли, что и вы также, signor Giovanni di val reggio, и вы любите мою госпожу?Ваш слуга
— Cristo! — воскликнул Тарталья в негодовании. — Вы слишком нерассудительны, если не доверяете нам! Вы просто дитя, я говорю вам это!
Даниелла
Брюмьер
Ваш слуга
. Вы ошибаетесь, я очень хорошо ее видел.Даниелла
Ваш слуга
Брюмьер
Даниелла
Тарталья
Даниелла
Тарталья
Брюмьер
Я
Даниелла
. Тем хуже. Я вас предпочитала…Брюмьер
. Кому?Даниелла
. Вам.Брюмьер
. Я вспомнил, душа моя, что я еще ничего тебе не дал. Хочешь получить поцелуй?Даниелла
Я
. Ну, а я?Она
. Вы могли бы мне нравиться. У вас должно быть чувствительное сердце. Но вы уже кого-то любите?Брюмьер
. Может быть, меня?Я
. Кто знает? Может и это статься!Даниелла
. Теперь я вижу, что вы никого не любите и только смеетесь над нами. Я скажу это синьорине.Брюмьер
. Разве твоей госпоже очень хочется любви его?Даниелла
. С чего вы это взяли? Она и не думает.Я
. Видишь, милая Даниелла, не должен ли я радоваться, что твоя госпожа мне не приглянулась? Ты мне во сто раз больше нравишься!Даниелла
Я должен сказать вам, что при всем желании произвести эффект моими ответами, я отчасти говорил правду, и говорил без всякого преднамерения, верьте мне, без досады на мисс Медору и без замысла на Даниеллу. Действительно, я нахожу, что первая слишком самонадеянна, воображая, что я не мог видеть ее без того, чтобы не влюбиться в нее, но она точно хороша, и эти притязания можно отнести к ее ребяческой избалованности. Я охотно ей прощаю; не влюблен я в нее потому, что не чувствую к ней ни малейшей симпатии, что она мне кажется странной, что она слишком занята собой, слишком старается выказать свое геройское мужество и свое пристрастие к Рафаэлю. Полюби я за что-нибудь Даниеллу, от чего меня Боже сохрани, потому что она, как мне кажется, слишком уже развязна, — мне скорее пришлись бы по нраву выражение ее лица и тип ее красоты; я говорю красоты, хотя она не более как хорошенькая. Вы сами решите по следующему за сим описанию.