Даниил Андреев

Но и ему приходилось думать о заработке, особенно после того, как он оставил курсы. 1926 год сулил надежды: вышли в Госиздате «Избранные рассказы» Леонида Андреева с вводным этюдом Луначарского и четыре небольшие книжки в других издательствах, в театрах ставились пьесы. Казалось, книги знаменитого писателя теперь будут издаваться регулярно, как и других русских классиков. Даниил рассчитывал на отцовские гонорары. «Сейчас мои дела несколько поправляются (денежные), и я думаю, что в ближайшее время смогу тебе высылать регулярно по 30–40 рублей в месяц. Если же выгорит дело с Госиздатом – то тогда будет совсем хорошо»¹⁵⁰, – сообщал он брату. В Госиздате вышли в 1927-м отдельными книжечками рассказы «Кусака» и «Петька на даче», но с каждым годом чуждого пролетариату писателя издавали все реже.

В одну из прежних поездок в Ленинград он посетил выставку, открытую к пятой годовщине отцовской смерти в сентябре 1924-го в Пушкинском Доме, куда Римма Николаевна передала часть архива брата, его вещи, хлопоча об открытии музея. Потом газеты сообщали и о том, что вещи и книги писателя решила принести в дар «одному из наших музеев»¹⁵¹

вдова. Но после разговоров с тетей 1 октября 1927-го Даниил написал, как он считал очень резко, Анне Ильиничне: «До меня дошли сведения, что значительная часть папиных картин и пр<очих> вещей передана Вами из Ваммельсуу кому-то в Выборг, где сейчас и находится. В Ленинграде сейчас открылся музей Леонида Андреева, который находится под ведением Пушкинского Дома. Там представлены всевозможные фотографии, снимки, иллюстрации к пьесам, книги, рукописи и т. д. Там находится также несколько папиных картин, спасенных дядей Павлом. Я обращаюсь к Вам от имени Пушкинского Дома с просьбой передать в музей вещи, находящиеся в Выборге»¹⁵².

Но музей не открылся – у Академии наук не нашлось денег.

2. Второе озарение

Весной 1928 года, перед Пасхой, антирелигиозная пропаганда становилась все более оголтелой. Пасха в том году пришлась на 15 апреля. Март оказался морозный, и зима отпускала медленно, то подморозит, то завьюжит – снегу оставалось много. 14-го вечером Даниил отправился на пасхальную службу в храм Покрова в Левшине – на углу Большого и Малого Левшинских переулков. Построенный на деньги стрельцов в 1712 году, скромный, белый, прямоугольный, с синим в звездах куполом и невысокой колокольней – восьмерик на четверике, храм славился хором. По преданию, строившие храм стрельцы приискали для него юродивого своего, из стрельцов. Но благодать на юродивого не снизошла, он здесь не прижился, и с тех пор в Москве псевдопредсказателей именовали «левшинскими юродивыми». Напротив храма некогда жил автор «Юрия Милославского», здесь у него бывали Гоголь, Аксаковы, Погодин, Вельтман.

По воспоминаниям соседки, когда в храме Покрова служил патриарх Тихон, то обедал он в семье Добровых.

Патриарх Тихон почти ежедневно служил в московских храмах, особенно часто в храме Христа Спасителя, в кремлевских храмах, в храмах Арбата. В церкви Покрова Пресвятой Богородицы в Левшине святейший служил литургию трижды – 12 /25 сентября 1921 года, затем, уже после заключения (апрель – июнь 1923 года) во внутреннюю тюрьму ГПУ, 29 октября / 11 ноября 1923-го и 1 / 14 декабря 1924 года¹⁵³

. Конечно, на этих службах присутствовали добровские домочадцы. Тетушки Даниила, Феклуша – непременно. Кто-то из них мог быть и среди тех верующих женщин, которые поддерживали патриарха в дни его гонений и заключения в Донском монастыре. Они собирали для него средства, содержали «специального человека, готовившего кушанье для Святейшего», дежурили под окнами. Охрана им грубо угрожала. Среди них, по свидетельству современницы, были «и интеллигентные, высокообразованные и безукоризненно воспитанные дамы, и старуха прачка, и “серые” бабы…»¹⁵⁴. За несколько дней до последней службы патриарха в Левшине зверски убили его келейника. На отпевании, как доносил агент ОГПУ, патриарх «выглядел… плохо-болезненно… Бабы кудахтали, что он находится в самом плачевном материальном положении…»¹⁵⁵.

Всему этому Андреев не мог не быть свидетелем. В «Розе Мира» он написал о похоронах патриарха Тихона, вылившихся, по его словам, «в такую миллионную демонстрацию, что перед ней померкли все внушенные правительством и партией массовые изъявления горя, которые годом раньше поразили москвичей в дни похорон или, вернее, мумификации первого вождя». Назван патриарх Тихон среди вошедших в Синклит Небесной России.