Дао Дэ Цзин

обретаешь избыток злобы.

Успокаиваешься — творя благо.

Вот отчего постигший

верен во всем Согласию,

но людей — не обязывает

и не обвиняет.

Обладающий Дэ

занят согласием.

Не имеющий Дэ

рознью.

Небесный Дао

не знает пристрастий.

Постоянство

благим содействует.

LXXX

Государству малому должно

печься о своих гражданах,

дабы они имели

Бо[44] десятки орудий,

но их — не применяли,

дабы смерть почитали[45],

но вдаль сбегать

не стремились,

и даже, имея джонки,

повозки и паланкины,

пусть нужды не имеют

плыть куда или ехать,

даже, имея ратников

в латах и при оружии,

пусть не имеют повода

выставить их для боя,

дабы люди вернулись

к записям узелками[46],

их-то — пусть применяют.

И пища их будет лакома,

а одеянье — благостно,

и покойны жилища,

а бытие — радостно.

Коль государства издали

друг на друга взирают,

лишь отдаленной внемля

птиц-собак перекличке,

то до седин глубоких

люди их доживают,

равно как не общаясь,

так и не разобщаясь.

LXXXI

Слова доверия — не красны.

Красные речи — не доверительны.

Благой — не красноречив.

Красноречивый — не благ.

Ведающий — не распространяется

Распространяющийся — не ведает.

Постигший — не запасает[47].

Уделяя людям — сам обретает.

Содействуя людям — Свое ширит.

Дао Небес

благодеяние, но — без вреда.

Дао постигшего

деяние, но — без соперничества.

ОТ ПЕРЕВОДЧИКА

Придерживаясь той точки зрения, что "перевод — сам по себе толкование" и содеянный им — ни в коей мере не исключение, переводчик почел бы за благо воздерживаться от "толкования на толкование", и, ограничившись и так, вероятно, несколько громоздкими, хотя, возможно, все же необходимыми кому-то из пытливых читателей подстрочными примечаниями здесь хотел бы здесь предложить Вашему вниманию просто некоторые мысли, пришедшие ему в голову в процессе работы над переводом, которые, как он полагает, были бы любопытны ему самому, окажись он сам в роли читателя, и предварив это все краткой информацией об авторе "Даодэцзина", Преподобном, как сказали бы в православии, Перводаосе Лао-Цзы.

1. Об авторе "Даодэцзина"

Лао-цзы — человек-книга, ибо сочетание этих двух иероглифов, буквально значащее "Старец-Младенец", "Старец-Учитель", — не имя, а скорее, выражаясь современно, авторский псевдоним, или, что более точно, — имя почетное, но при этом — еще и второе (первое?) название самого текста, с одним из русскоязычных вариантов которого Вы могли ознакомиться чуть выше. Собственное же имя Лао-цзы — Ли Эр, а варианты имен-прозвищ, встречающихся в разных источниках — Лао Дань, Ли Бо-янь (Боян) или просто Лао, но с добавкой уважительного эпитета, например: цзюнь Лао, т. е. почтенный, и т. п.

Он, вероятно, был одним из первых древнекитайских Мастеров Учителей, заложивших традицию Ано-(Поли-)нимно-Не-бытийного образа жизни в миру Бытийном, для чего прибегавших к многократной смене имен и периодически исчезавших, уходя в аскезу и созерцание, из поля зрения современников вплоть до анонимности последнего Ухода в Изначальное Небытие или, как это сказано о самом Лао-Цзы, — "ухода на Запад".

В гл. 63 "Исторических записей" отца китайской историографии Сыма Цяня (II в. до н. э.) среди прочего упоминается, что некоторое время в миру Лао-цзы служил историографом архивариусом (т. е. летописцем и хранителем архива) при дворе династии Чжоу. При этом самый ранний из известных на сегодня списков "Даодэцзина" датируется II в. до н. э., тогда как Сыма Цянь указывает и единственную более-менее[48] (большинство исследователей полагают, что менее) достоверную дату, касающуюся жизни Лао-цзы, год рождения — 604 г. до н. э.

Заканчивая на этом по необходимости краткую фактографическую часть послесловия, переводчик переходит к изложению собственных, на свой страх и риск, домыслов и соображений, так или иначе базирующихся на приведенном выше переводе-толковании.

2. О Пути Учителя Лао

Итак, вопрос первый, распадающийся на три, собственно, подвопроса:

а) Почему Учитель Лао, исповедовавший "Учение Бессловесное о прибыльности Не-влияния", прибегнул к словесному, (т. е. влияющему) способу "передачи Знания" или распространения Учения?

b) Что побудило его, согласно преданию, покидая пределы царства Цинь (т. е. тогдашнего Китая), перед своим окончательным "уходом на Запад" оставить, записав или продиковав, по просьбе начальника пограничной заставы Ханьгугуань (или самостоятельно?) текст названный "Даодэцзином"?

c) Кому (или — чему), наконец, мы должны быть обязаны тем, что Первоучитель однажды все же отступил от одного из важнейших принципов своего Учения, благодаря чему мы сейчас и имеем "Канон Дао и Дэ"?

Ответ, вытекающий из перевода и подтверждаемый всей историей Учений древнего Китая, прост и очевиден: Конфуцию — как личности и конфуцианству — как явлению.