Дао — река жизни

крепкий.

Итак, вот что должно стать частью вашей жизни: оставайтесь мягкими, нежными и слабыми, не

пытайтесь быть твердыми и крепкими, потому что именно так вы все ближе притягиваете к себе

смерть. Смерть однажды придет — суть не в этом. Смерть — это не страх, смерть — это не проблема,

но если вы живые в личности, подобной смерти, тогда проблема возникает. Смерть сама по себе очень

мягкая, она мягче жизни, она очень нежная. Вы можете слышать звуки жизни, но вы не можете

слышать звуки смерти. Когда смерть приходит, она такая мягкая, что вы не можете даже за секунду до

нее узнать о том, что она приближается. И она очень слабая, очень нежная. Эта смерть не составляет

трудности. Трудность — это смерть, которую вы проживаете прямо сейчас. Она твердая и закрытая. У

Лейбница есть для нее термин, он называет такую смерть монадом. Монад означает, что вы закрыты в

такой тюрьме, в такой капсуле, что в ней нет даже окон, через которые можно выглянуть, или через

которые можно заглянуть внутрь. Монад — это абсолютно закрытая камера, лишенная окон.

Слово «монад» происходит из того же корня, что и монополия, монастырь, монах и моногамия;

оно означает пребывание в полном одиночестве. Монах — это тот, кто живет в одиночестве.

Монастырь — это место, где люди живут в одиночестве.

Когда вы совершенно закрыты в мертвой камере, вы в монастыре. Вы живете одни в пещере, вы

не можете достичь других людей, и другие люди не могут достичь вас. Вы совершенно закрыты. Это

трудная смерть.

И тогда вы несчастны, а затем вы пытаетесь найти пути и способы того, как не быть несчастными.

Вы продолжаете порождать несчастье тем, что вы трудны, тяжелы, а тогда вы все время ищете методы

того, как не быть несчастными.

На самом деле, если вы понимаете, как вы стали несчастными, вы можете тотчас же перестать

быть несчастными. Просто будьте мягкими и текущими. Будьте подобными ребенку, всегда храните

чистоту и мягкость детства. Не теряйте контакт с детством, и однажды вы удивитесь, обнаружив, что

ребенок, которым вы были пятьдесят лет назад, все еще жив в вас.

Если вы узнаете, как установить общение с детством, вы неожиданно снова становитесь

ребенком; ребенок никогда не теряется, потому что это и есть ваша жизнь. Детство всегда с вами. Не

то, чтобы ребенок умирал, а потом вы становились подростками, а потом и молодость умирала, и вы

становились стариками, нет! Накапливаются слои за слоями, но сокровенная суть остается прежней.

Ребенок, которым вы родились, до сих пор в вас. Вокруг него накопилось множество слоев. Если вы

проникаете к ребенку сквозь слои, он неожиданно взрывается в вас. Этот взрыв я назвал экстазом.

Иисус говорит: «До тех пор, пока вы не станете как дети, вы не войдете в царство божье». Он

имеет в виду как раз то, о чем я вам толкую. Если вы пройдете насквозь свою твердую раковину,

твердую суть, окружающие вас стены, множество слоев, тогда в вас неожиданно взорвется ребенок, и

вы снова станете смотреть на мир невинными глазами ребенка. Тогда появляется Бог.

Бог — это не философская концепция. Бог — этот мир, на который смотрят глаза ребенка. Этот же

самый мир (эти цветы, эти деревья, это небо и вы), прежний мир, неожиданно принимает новое

качество божественного бытия, когда вы смотрите на него глазами ребенка. Нужно только чистое,

мягкое, нежное сердце. Упускает не Бог, а вы. Отсутствует не Бог, а вы.

Когда человек рождается, он нежный и слабый; когда человек при смерти, он твердый и

крепкий. Когда растения живы, они мягкие и гибкие. Когда растения мертвы, они ломкие и сухие.

Учитесь. Жизнь учит многими способами. Жизнь указывает образ, которым должен жить человек.

Следовательно, твердость и крепость свойственны смерти, а мягкость и нежность

свойственны жизни.

Если вы хотите быть более живыми, тогда ищите то, что свойственно жизни: нежность и

мягкость. Все, что наполняет вас, делает вас твердыми. Живите так, чтобы вы каждое мгновение были

свободны от мига прошлого.

Ваша настоящая ситуация похожа на такую: у вас большой дом с множеством комнат, во всех

комнатах есть загадки-головоломки, весь дом полон ими. Они на столах, на стульях, на кроватях, на

полу, они свисают с потолка — везде эти головоломки, и вы не можете решить ни одну из них. Вы

пытаетесь решить одну загадку. Вы чувствуете, что решить ее трудно, и тогда вы переходите к другой

загадке, но первая загадка висит у вас в уме, и не только это — вы носите с собой несколько частей

загадки, чтобы поработать над ней позднее. Потом вы стараетесь разгадать другую загадку, но вы не

можете решить ее, потому что вы сами усложнены. Потом вы идете в другую комнату, и там вы

продолжаете разгадывать головоломки — и так по кругу. Вы битком набиты нерешенными загадками,

и постепенно вы становитесь совершенно невротичными. Вы не решили ни единого пункта жизни, и