Дар Демона

— А второй с нормальными ушами, — порадовала его малышка. — Хороший, только глупый.

— Почему глупый? — удивился Ресан.

— Боится всех, — девочка пожала плечами. — И господина мага Тонгила, и даже господина Мэля. Совсем ничего не понимает — господин Мэль самый хороший! Он мне куклу из большого города привез, и всем сладостей, и…

— А где он живет, этот второй? — перебил перечисление благодеяний господина Мэля Ресан. — В какой башне? В каких покоях?

Девочка открыла рот, шевельнула губами, но так ничего и не сказала:

— А я не знаю, — проговорила наконец удивленно, словно сам этот факт был невероятен.

— Я знаю, — это была первая фраза, сказанная Курумо. — Дай Сейке эту штуковину, и я расскажу.

Глаза малявки гордо блеснули:

— Курумо не только очень красивый, но и очень умный! — уведомила она юношу. Ресан вздохнул и вытащил из кармана недоделанный оберег — пусть их.

Цепкие ручонки тут же вцепились в трофей. Девочка принялась вертеть двуцветную косичку, разглядывать и вслух восхищаться. Курумо серьезно, как взрослый, кивнул:

— Тот, про которого спрашиваешь, живет на третьем этаже северной башни, — мальчик вытянул руку, указывая на самую высокую из четырех каменных махин. — Пятая комната слева, если подниматься по лестнице, которая ведет от конюшен. А теперь говори — кто такой ты сам и откуда взялся? — крепыш смотрел пристально, без тени улыбки, и казался намного старше собственного возраста. Ресан поежился и тут же мысленно закатил себе оплеуху: еще не хватало пугаться детей. Но все же что-то в этом мальчишке казалось неправильным, ненормальным.

— Я Ресан, личный чтец благородного тара Аримира, — пояснил юноша. — Приехал вчера с караваном.

Пауза тянулась долго, Курумо смотрел так, словно ждал продолжения, в светлых глазах мальчика блестели отсветы солнца… и Ресан с изумлением и чуть ли не страхом поймал себя на мысли, что хочет продолжить рассказ. Хочет открыть этому странному мальчишке, для чего он на самом деле приехал сюда, какое такое дело у него к светловолосому юноше… Похоже, определив крепыша мускулистым дополнением разговорчивой малышки, Ресан очень ошибся.

Юноша торопливо вскочил на ноги:

— Бегите играйте, а мне пора, — заявил он с фальшивой бодростью и направился к лестнице. Пребывание на свежем воздухе уже не казалось молодому человеку заманчивой перспективой. Шел, а по спине неприятно бежали мурашки, как бывает от пристального недоброжелательного взгляда.

Уже шагнув на первую ступень, Ресан, не выдержав, обернулся — Курумо стоял в той же позе и все так же смотрел ему вслед.

Лишь поздним вечером, идя в покои тара Аримира для вечерних чтений, юноша понял, что смутило его в мальчишке: цвет глаз, желтовато-янтарный, какой редко случается у людей. И еще: огненные отблески в зрачках Курумо не могли быть отсветом солнца, как подумалось Ресану; не могли, поскольку, разговаривая, они находились в густой тени навеса.

Глава 11.

В темноте камеры, скрывавшей чередование дня и ночи, единственной нитью реальности был тюремщик, приносивший еду. И именно с ней оказалась связана странность, проявившаяся после визита Тонгила: Венда перестали кормить обычным малосъедобным варевом, предназначенным для узников. Теперь еда шла если не с господского стола, то уж точно со стола самих стражников. Либо для неких таинственных целей Венд нужен был чернокнижнику исключительно откормленным, либо стражники неправильно поняли указание мага.

Сперва ар-Син даже раздумывал над тем, чтобы отказаться от пищи, но здравый смысл принял сторону голода, заявив: физически ослабнув, он никак не приблизится к цели. Главный шанс уничтожить врага Венд упустил, но, пока он жив, оставалась надежда захватить мага врасплох. Крохотная надежда, но ее хватало, чтобы поддержать в воине решимость и желание жить.

Обострившийся в заключении слух уловил отголосок речи за массивной дверью, и Венд подобрался: для обычного прихода стражника было еще не время. Значит…

Яркий факел слепил, и Венд против воли зажмурил слезящиеся глаза.

— Помнишь меня? — любезно поинтересовался смутно знакомый голос. Не Тонгил.

Венд, сильно щурясь, приоткрыл глаза. Вздрогнул — в лицо ему усмехался друг юности, изменившийся, но все равно безошибочно узнаваемый:

— Мэль? — спросил недоверчиво, но память уже услужливо подсунула услышанный в столице дикий слух, будто Темному магу служит полуэльф.

— Почему ты здесь, Мэль? — спросил Венд, даже не пытаясь скрыть горечь в голосе. Полукровка приподнял брови, его черные глаза — наследство матери-кочевницы — насмешливо блеснули:

— Тонгил велел подготовить для тебя, дорогой бывший друг, новые покои. Надеюсь, тебе там понравится.

— Мэль! Почему ты служишь ему?

Полуэльф хмыкнул:

— Почему нет? — обернулся к кому-то, отрывисто приказал. — Отведите его, — и, передав факел одному из тюремщиков, вышел.

Незнакомый стражник споро расстегнул на Венде ошейник, но оставил кандальные, соединенные толстой цепью, браслеты на руках. Подтолкнул к двери:

— Пошевеливайся!