Дар Демона

— Мальчик мой, что вы в этот раз задумали? — старик бросил на полукровку быстрый пронзительный взгляд, потом развернул плотную холщевую ткань и достал нечто, напоминающее гусиное перо, только сделанное из чистого золота; аккуратно коснулся пером каждой выложенной вещи. Движения его рук были уверенными и четкими, никак не выдавая почтенный возраст своего обладателя.

— Дед, ну перестань, — полуэльф поморщился. — Просто поверь на слово, что это необходимо, и не выпытывай детали.

— Четыре маски на якорях — наверняка что-нибудь противозаконное… — шаман недовольно покачал головой. Мэа-таэль рассмеялся:

— Ты, похоже, забыл, кому я служу. Он сам себе закон. Не беспокойся, дед…

— Как я могу не беспокоиться, если вижу, что у тебя самого душа не на месте, — возразил старик. — И не пытайся спорить: уж что-что, а читать эмоции глупых мальчишек я еще не разучился. Что на сей раз нужно твоему магу?

— Скоро узнаешь, — пообещал Мэа-таэль.

— Зря ты связался с Темным, — сурово сказал старик. — У всех магов от Дара сносит голову, но у Темных в особенности.

— И это говоришь мне ты, служитель Многоликого? — усмехнулся полукровка. — Владыка всегда благоволил магам.

— Кто Он, и кто мы, — возразил шаман, отступая от стола и оглядывая то, что получилось. — Где Он, и где мы. Для Него что маг, что простой смертный, разница невелика, а мы этим магам немногое способны противопоставить. Понимаешь ведь, что будет, если твой маг вдруг в тебе усомнится или разочаруется.

— И что же? — с интересом спросил полуэльф.

— Будет у меня на одного внука меньше, вот что, — припечатал шаман. — Мало того, добавишь нам своей смертью такого опасного кровника, какого у семьи уже лет сто как не было. Не смейся, мальчишка, не смейся! Ведь то, о чем я говорю, ты и сам не раз продумывал. Если скажешь, что нет, не поверю. При всей своей легкомысленности дураком ты никогда не был.

— Дед, если бы не Тонгил, было бы у тебя уже давно на двух внуков меньше, — перестав улыбаться, возразил Мэа-таэль. — И я тоже не поверю, если скажешь, что забыл об этом.

— Помню, — тяжело ответил старик. — Хорошо помню. Но верить магам не умею, уж не проси.

Полукровка пожал плечами:

— Думаю, Тонгила это не слишком расстроит. Хотя, чтобы ты о нем ни думал, для Темного он достаточно вменяем.

— Наслышан, — хмыкнул шаман. — Можно подумать, твоего мага сама богиня Льда породила — ничто его не пронимает. Сколько на него уже было покушений? За третий десяток перевалило? И ни одного приступа мании преследования, ни одной вспышки безумия, как у прочих магов. Даже поведения своего и привычек не изменил. Другим хватало и пары встреч с наемными убийцами, чтобы начать жечь всех чужаков в пределах видимости или запираться в замке безвылазно.

— Вот видишь… — начал Мэа-таэль, но старик перебил:

— Именно что вижу, причем то, что не видишь ты. Твой Тонгил — и не человек вовсе.

— Ты хватил, дед! — не выдержал полукровка.

— Послушай меня, мальчик, — старик уставился на него пронзительными черными глазами, такими же яркими и живыми, как у самого Мэа-таэля. — Послушай, что скажу. Может, я и ошибаюсь, может, старый шаман и выжил из ума, но хотя бы допусти такую возможность: Тонгил не человек.

— А кто тогда?

— Точно не знаю, — старый кочевник покачал головой. — Кое-какие догадки у меня есть, но говорить вслух пока остерегусь. Оставил бы ты эту проклятую службу, мальчик, до добра она не доведет.

— Я не могу, я Арону и за себя, и за брата должен, — привычно возразил полукровка. Дед уже не в первый раз начинал подобные разговоры, вот только о нечеловеческой природе Тонгила заявил впервые.

— Слышал уже, слышал, — пробормотал шаман. — Отдать бы должок, да и забыть. Ладно, ты парень упрямый, больше на эту тему я говорить не буду. Но перед отъездом еще зайди ко мне, может, успею кое-какие из догадок проверить, тогда и скажу тебе.

— Хорошо, зайду, — покладисто согласился Мэа-таэль. — Я в любом случае собирался.

— Вот и славно, — старик достал четыре льняных мешочка и принялся складывать в них разложенные на столе вещи:

— Как образы на якоря накладывать, еще не забыл?

— Обижаешь, — отозвался полукровка. — Если надо, с закрытыми глазами сделаю.

— Все, ступай, ко мне скоро гости серьезные придут, нечего им на твои эльфийские уши глазеть, — шаман вручил ему получившиеся свертки и подтолкнул к двери.

Мэа-таэль хмыкнул, и, поблагодарив и сунув полученное во внутренний карман куртки, вышел на улицу. На миг остановился, прислонился к захлопнувшейся двери, легкомысленное выражение, так раздражавшее старого шамана, исчезло с лица, глаза серьезно, даже мрачно, посмотрели куда-то вдаль, словно вглядывались в будущее. В будущее неласковое и нежеланное. Потом поднял руку, коснулся сквозь кожу куртки своей небольшой ноши и тихо проговорил:

— Ты прав, дед, Арон меня убьет.

Глава 3.