Читаем Дар или проклятие полностью

Стас смотрел куда-то в сторону, и опять Наташе стало странно, что она совсем недавно считала его «молодежью». Никакая он не «молодежь», умный и серьезный парень.

– Я приехал утром, смотрю, Борька на крыльце стоит.

– Ну да, – подтвердила Наташа, – он ко мне приезжал. Телефон вернул.

– А он что, видел, как ты Сережу забирала?

– Выходит, видел.

– А Петру ты сказала, что это Озерцов все затеял?

– Сказала, конечно. И про тебя сказала.

– Ну, в общем, я решил за Борькой проследить. Сам не знаю, зачем. Но когда машину завел, он уже уехал. Не иначе, как судьба подсказала, чтобы я работать шел. Я и пошел. Только что-то мне покоя не давало. Короче, снова спустился вниз и поехал к нему домой. Еще прикинул, как лучше ехать, по Яузе или переулками. Поехал по Яузе.

Тут он снова посмотрел на потолок, а потом в сторону.

– Смотрю, слева толпа народу, и техника работает. Короче, его машину из воды доставали. А самого в «Скорую помощь» затаскивали. Это он, точно, я видел. И «Нива» его.

– Господи, ужас какой! А почему ты решил, что его убили? Может, он сам?.. Не справился с управлением?

– Не мели ерунды! Это как надо с управлением не справиться, чтобы ограждение пробить? Да и мужики говорили, что подрезали его. Нет, Наташ, его грохнули.

– Стас! Да мало ли кто мог его подрезать. Как будто сам не знаешь, сколько придурков на дорогах!

– Очень уж совпадение странное, – помолчав, процедил Стас.

– Ты думаешь… Петр? Стас, этого не может быть! Этого не может быть… – Ее вдруг зазнобило от ужаса, ведь Петра Михайловича не было на месте, когда они с Юлей его искали.

– Почему не может? – Стас наконец-то посмотрел на нее.

– Петр Михалыч нормальный! Он не убийца, – твердо сказала она, но сама прежней уверенности уже не чувствовала.

Наташа метнулась в комнату, подхватила сумку, сорвала с вешалки куртку и бросилась к лифту.

– Дружка его предупредить хочешь? – мгновенно оказавшись рядом, догадался Стас.

Она кивнула. Отвечать у нее не было сил.

Он тоже кивнул, то ли соглашаясь, что решение правильное, то ли просто так.

Всю дорогу до озерцовского дома они молчали.


Александрина не ожидала, что Петр позвонит, но он позвонил, и снова ей показалось, что все у них в жизни как всегда, и от этого стало еще мучительнее и страшнее.

Она в очередной раз прошлась по квартире, радуясь, что Сережа, заснувший только под утро, еще спит и можно слоняться из комнаты в комнату, ни о чем не думая.

Когда Сереже исполнилось два года, у Александрины уже появилось свое ателье, совсем крошечное, но от клиентов отбоя не было, и она чувствовала себя хозяйкой. У нее было свое «дело», подчиненные, она старалась быть «строгой, но справедливой» и зарабатывала ничуть не меньше Петра. И он, хотя и посмеивался над ней иногда, профессиональные качества жены уважал, это она знала. И когда Сережу не с кем было оставить, безропотно брал его с собой на работу, понимая, что в ателье, где толпятся заказчицы, идут примерки, ребенку совсем не место.

Александрина тогда еще не совсем привыкла к роли успешной деловой женщины, роль эта ей очень нравилась, и на всех других, которые не являлись «хозяйками», она смотрела немного свысока. Конечно, в общении это никак не проявлялось, Александрина всегда вела себя безупречно вежливо и доброжелательно, но внутреннее ощущение превосходства имело место быть.

Это ощущение пропало сразу и навсегда, когда однажды, приехав в фирму мужа за сыном, Александрина увидела Петра и Сережу с Наташей Калгановой. Калганова, тогда еще совсем молоденькая, только после института, увлеченно обсуждала что-то с Сережей и тыкала пальцем в экран компьютера, и смеялась, и Сережа тоже смеялся, а Петр склонился над ними со снисходительной улыбкой. И в этой сцене, которую Александрина наблюдала, стоя в дверях – тогда все сотрудники еще сидели в одной комнате, а сама фирма ютилась на первом этаже жилого дома, – было что-то семейное, домашнее. И очень оскорбительное для Александрины, потому что сама она показалась себе лишней в этой почти семейной идиллии. Трое у компьютера даже показались ей похожими, как родные. И потом, когда Калганова увидела Александрину, – а она увидела ее первой, раньше Петра и Сережи – Наталья ничуть не смутилась, улыбнулась, весело сказала Сереже, что пришла мама, и умильно смотрела, как сын уткнулся ей в ноги. Смотрела так, как будто Александрина была не «хозяйкой» и женой шефа, а самой обычной женщиной, попросившей присмотреть за ее ребенком.

– Нужно заплатить Калгановой, – уже дома решительно велела она Петру.

– Это еще зачем? – не понял он. – За что?

– За то, что сидит с нашим сыном. – Александрине хотелось, чтобы веселая Калганова смотрела на нее как на «хозяйку», чтобы она получала от нее деньги и знала свое место.

– Это глупо и может ее обидеть, – возразил Петр.

Александрине, собственно, и хотелось обидеть Калганову, но признаться в этом было нельзя, все-таки та не сделала ей ничего плохого.

– К тому же она и не возьмет, – объяснил муж. – Она Сережу любит.

Этого Александрина просто не могла слышать. Почему он позволяет любить ее сына какой-то девице?

Перейти на страницу:

Похожие книги