Дар Кощея

– Ничего себе! – ахнула Кристина, а Ева почувствовала, что вибрация затихает, будто маятник замедляет свой ход.

Когда звук стих окончательно, Ева, опустив руки, выдохнула и оглянулась на стоявших рядом с ней девочек. Те во все глаза смотрели на жар-птицу. Лишь Лика, успевшая, оказывается, подойти, стояла, зажмурившись, и что-то беззвучно шептала.

В наступившей тишине Валера Голосов четко произнес:

– Ты идиот, Женя.

– А за идиота ответишь, – огрызнулся Жаров, впрочем, Ева видела, что на самом деле он испуган.

Сгрудившиеся у кафедры мальчишки заржали и что-то сказали Валере. Ева, у которой все еще гудело в голове, их слов не расслышала. Валера опустился на парту, возле которой стоял, и, покачав головой, сказал:

– Надейся, что этим все закончилось.

И стоило ему замолчать, как тишину разрезал пронзительный свист. Такой громкий, что у Евы едва не лопнули барабанные перепонки. Она снова зажала уши, но зажмуриваться не стала, поэтому видела, как Валера вскочил с парты и бросился к выходу. Это словно послужило сигналом. Девочки рядом с Евой завизжали и тоже побежали к двери, но не успели: откуда-то сверху посыпались искры, преградившие им путь. Задрав голову, Ева увидела, что змейка, которую она приняла за резную деталь дощатого потолка, извивается и искрится. Мальчишки, стоявшие у кафедры, успели выбежать из кабинета. Все, кроме Жарова, который, застыв, таращился на змейку.

Жар-птица свистела, змейка сыпала искрами, девочки визжали. Определенно не так представляла себе Ева свой первый день в волшебной школе.

– Нужно что-то сделать! – закричала она, оборачиваясь к Лике, все еще стоявшей рядом.

– Что именно? – стараясь перекрыть шум, спросила та.

В этот момент искры с потолка наконец перестали сыпаться, и девчонки бросились к выходу. Увидев, что путь свободен, Лика схватила Еву за руку и потащила к двери. И в это время переставшая искрить змейка выплюнула огненный шар. Миг – и она вновь стала похожей на узор. Но на этом хорошие новости закончились, потому что Жаров заорал:

– Горит!

Штора на ближайшем окне полыхала так, будто ее облили бензином, и жар-птица закричала еще громче, хотя казалось, что громче уже просто некуда.

Жаров рванул к окну и дернул штору за тот край, на который пока не перекинулось пламя.

– Тут должен быть огнетушитель! – Лика бросилась сначала в один угол, потом в другой, но огнетушителя так и не нашла.

«Нам нужна вода! Нужна вода, иначе Жаров сгорит!» – билось в мозгу Евы, пока она в каком-то странном ступоре наблюдала за суетой Лики и попытками Женьки сбить пламя. Зажмурившись, она сосредоточилась и представила поток ледяной воды. Вопль Жарова слился с криком жар-птицы. Открыв глаза, Ева обнаружила абсолютно мокрого Женьку и белый дым, валивший от потушенной шторы.

– Получилось! – не веря самой себе, воскликнула она.

– Получилось! – подбежавшая Лика схватила Еву за плечи и принялась трясти так, что у той стучали зубы. – У тебя получилось!

Ева хотела сказать, что для человека, ненавидящего волшебство, Лика сейчас выглядит слишком счастливой, но вместо этого просто обняла ее в ответ.

Жар-птица издала последний пронзительный свист и затихла, раскачиваясь на жердочке будто под слышную ей одной музыку.

– Ну, Г-громова, т-ты д-даешь, – стуча зубами, выдавил Жаров.

– Это кто тут еще дает! Тебе же сказали не трогать колокол, – набросилась на него Лика. – Придурок, а если бы у Евы не получилось?! Тут все здание деревянное!

Еву начало запоздало колотить от страха. Жаров смотрел на нее огромными испуганными глазами, и ей было его даже немного жалко, а еще отчего-то неловко. Ева опустила взгляд. Штору она, конечно, потушила, но вот объем воды явно не рассчитала. Жаров стоял по щиколотку в луже, которая противоречила всем законам физики. Вода, вместо того чтобы равномерно разлиться по полу, собралась вокруг Жарова и теперь растекалась медленно, будто нехотя. Желая залить огонь, Ева думала о том, что вода нужна Жарову, иначе он сгорит. И теперь, кажется, вся вода, будто живая, держалась вокруг Женьки. Это было так странно и завораживающе, что Ева никак не могла отвести взгляд от того, что сотворила.

В класс ворвался Никита, за плечом которого заламывал пальцы запыхавшийся Валера. Получается, он бегал за помощью?

– Первое правило нашей академии, Женя, – обратился Никита к Жарову таким тоном, что Ева невольно поежилась, – если собрался что-то сделать, подумай о последствиях.

Никита выглядел одновременно недовольным и испуганным. Он подошел ближе и уставился на мокрую штору.

– А я думал, первое правило: волшебство должно служить добру, – все еще стуча зубами, возразил Жаров. – Так же над главным корпусом написано?

– То, о чем ты говоришь, – не правило, а закон. Если его не соблюдать, миру хана. А то, что сделал ты, – это безответственность, понимаешь? С волшебством нельзя играть.

Никита выглядел непривычно серьезным.

– Что здесь произошло? – Мария Марковна возникла в дверях и окинула присутствующих тяжелым взглядом.