Дар Кощея

Меж тем Матвей Семёнович провел ладонью по верхнему краю короба, и все грани засветились ярко-синим цветом, на миг сделав картину почти космической.

– Поскольку образец единственный, у нас тут защита, – Никита указал на угасавшее свечение.

– А где датчики? – заинтересовался Валера.

– Датчики расставлены по всему периметру, – охотно ответил дядя Жарова, сделав шаг в сторону, когда верхнее стекло с тихим шипением поднялось. – Механизм распознавания настроен на мой ПВК.

– ПВК – это персональный волшебный код. Можно провести аналогию с ДНК, – пояснил Никита, и Ева улыбнулась, глядя на него.

После происшествия с пожаром и последовавшим потопом он переоделся в темно-синюю толстовку, и теперь его сложно было отличить от простого студента. А еще у него был красивый профиль. Это было особенно заметно сейчас, когда он внимательно смотрел на короб и остаточные искры охранного волшебства, кое-где пробегавшие по стеклу, освещали его почти идеальное лицо.

Почувствовав Евин взгляд, Никита посмотрел на нее и тепло улыбнулся. Она смущенно улыбнулась в ответ и повернулась к шапке-невидимке. Впрочем, ничего нового там не было.

– А мы сможем ее увидеть? – будто прочитав Евины мысли, снова подала голос Лика.

– Она невидимка, – буркнул Жаров, и один из мальчишек за его спиной громко рассмеялся.

– Саму шапку мы, конечно, не увидим. Это невозможно, – сказал дядя Жарова. – Но мы увидим ее действие. Смотрите, – он осторожно вынул из короба невидимую шапку, – я могу сделать вот так, – с этими словами Матвей Семёнович перехватил шапку одной рукой, а вторую завел в поле невидимости.

Рука пропала, и Ева вместе с остальными ребятами завороженно ахнула. Пусть она и жила в одной квартире с волшебными часами и люстрой-самосветом, но шапку-невидимку видела впервые. Насколько она помнила, оригинальная шапка-невидимка была утрачена, и то, что кто-то смог ее воссоздать, казалось настоящим чудом.

– А если я прикоснусь к шапке изнутри, то… – Матвей Семёнович растаял в воздухе, впрочем, почти сразу вновь появился. – Всего в мире несколько артефактов, так или иначе связанных с возможностью визуального исчезновения объекта. Плащ-невидимка, исчезающее кольцо и шапка-невидимка. Кольцо в настоящее время хранится в сокровищнице Абу-Даби в Эмиратах, аутентичный плащ-невидимка до недавних пор хранился в музее Эдинбурга, но, как вы знаете, бесследно исчез два года назад, а шапка-невидимка, хранившаяся в нашей академии, была утрачена в результате пожара, случившегося пять лет назад. Это первый успешный результат пятилетних разработок. Шапка модифицированная. Она не только делает объект невидимым, но и глушит все звуки, попадающие в поле ее действия. Я щелкаю пальцами, но моя рука все еще в зоне невидимости, и, как можете заметить, щелканья вы не слышите.

Увлекшийся рассказом Матвей Семёнович перестал выглядеть неловким и смущенным.

– Шапка-неслышимка, – вполголоса прокомментировал Жаров, и Лика прыснула.

– А кто украл плащ-невидимку? – спросила Настя.

– Дело до сих пор не раскрыто, – быстро сказал Никита, явно не позволяя сбить своего научного руководителя с мысли.

Матвей Семёнович подошел к столу, на котором стояло нечто, похожее на очень пухлый ноутбук.

– Синхронизатор волшебных потоков, – пояснил инженер и, накрыв прибор шапкой, сделал шаг в сторону. – Вуаля. Его нет.

Все снова дружно ахнули.

– А можно ее померить? – подал голос Жаров.

– Нет-нет, Женя. Что ты? Это еще опытный образец. Пока пройден лишь первый этап испытаний. Нет-нет. Исключено. Наука не терпит спешки. А волшебство в науке тем более.

Матвей Семёнович явно занервничал, снял шапку с синхронизатора и положил ее обратно в короб. Крышка с шипением закрылась, и периметр тут же засветился синим.

– Понимаете, это уникальный образец. Впервые в стенах нашей академии удалось создать артефакт, способный удерживать в себе волшебство на постоянном уровне. Как вы знаете, в волшебных объектах волшебство иссякает. Средний срок службы типовых волшебных предметов, независимо от номенклатуры, около года. И все это время в среднем за календарные сутки уровень волшебства снижается на ноль целых двадцать одну сотую процента. Порог волшебства в пятнадцать процентов считается критическим, и пользоваться прибором по его достижении нельзя. Иногда это просто бессмысленно, как в случае часов, а порой просто-напросто опасно, как в случае ковра-самолета или башмаков-скороходов.

– Извините! – Ева подняла руку и боковым зрением заметила, как стоявший слева Жаров покосился в ее сторону. – У меня дома есть часы с кукушкой. Волшебные. Папа привез их из Усолья-Сибирского. Они работают почти три года.

– Ваш папа волшебник?

Ева кивнула.

– А как его фамилия?

– Громов, – покраснев от всеобщего внимания, произнесла Ева.

– О-о-о… – Матвей Семёнович почему-то сперва посмотрел на племянника, а потом повернулся к Еве. – Тут все просто, магический потенциал можно поднять. Если проводить аналогию с миром, где учитываются лишь законы физики, то волшебный потенциал можно аккумулировать в предметах и перенаправлять в нужные источники.