Дар мертвеца

— Особенно меня интересует, когда и в течение каких периодов времени он находился в Англии. Возможно, следы майора Александера приведут вас в госпиталь в поместье Саксуолд. Может быть, речь идет о разных людях, но, скорее всего, мы имеем дело с одним и тем же человеком.

Старший суперинтендент Боулс, заранее радуясь тому, что Ратлидж, возможно, разгадал тайну Элинор Грей, воскликнул:

— Молодец!

— Мы пока не можем утверждать, что Холден в чем-то виновен. Мы не можем найти следов мисс Грей после весны тысяча девятьсот шестнадцатого года. Даже если он в самом деле довез ее до Шотландии, он мог расстаться с ней где угодно, от Бервика до Джон-о-Гротс. И она тогда могла быть жива. Если мать ребенка — Элинор Грей, той весной она не умерла!

— Тогда допросите его, выясните, что ему известно. Уж для этого у вас есть основания, так?

Ратлидж подумал: если Александер пережил турецкий плен, он расскажет только то, что хочет, и больше ничего.

Приехав в Джедборо, Ратлидж столкнулся с прокурором-фискалом у дверей его кабинета. Удивленный прокурор любезно посторонился со словами:

— Инспектор… что привело вас сюда?

— Сэр, найдется у вас минутка? Дело довольно важное.

— Вам удалось что-нибудь выяснить по тому списку, который я вам дал? — Бернс нехотя развернулся и повел Ратлиджа к себе в кабинет. Проходя мимо приемной, он попросил клерка принести им чаю. — Я как раз собирался пить чай. — Устроившись за столом, он жестом пригласил Ратлиджа сесть напротив и осведомился: — Итак… в чем дело?

— Я уже довольно давно ищу человека, который привез в Шотландию Элинор Грей. Связать ее с Фионой Макдоналд мне пока так и не удалось.

— Старина, ведь нашлась брошь. По-моему, этого достаточно!

— Брошь доказывает, что обвиняемая имеет какое-то отношение к останкам, найденным в Гленко. К сожалению, она ничего не говорит нам о том, чьи там кости.

— Рост и возраст совпадают, кроме того, примерно подходит и время смерти. Мы знаем, что Элинор Грей пропала весной шестнадцатого года. И вы же сами говорите: весьма возможно, что весной шестнадцатого года она приехала в Шотландию. Чтобы дождаться здесь родов, наверное, пересидеть в таком месте, где она не увидит никого из друзей и родных.

— Да. Надеюсь, мне удастся проверить, где она была и что делала до и после родов… — Ратлидж помолчал. — Если этот ребенок — внук леди Мод Грей, дело имеет далеко идущие последствия. Для нее. И для поверенных, которые ведут дела ее дочери. Леди Мод… — Он замялся. — Леди Мод обладает существенным влиянием и обширными связями.

— Да, действительно. — Клерк принес чай, тарелку с сэндвичами и пачку печенья. Ратлидж взял чашку и сэндвич. Бернс продолжил: — Я уже подумал над тем, что обвинительный приговор на суде наверняка установит происхождение мальчика. Это одна из причин того, что я пока разрешил ему остаться там, где он сейчас находится.

— А я пока проверяю ваш список. У вашего сына есть друзья здесь, в Джедборо? Возможно, мне придется добавить одно или два имени.

— Первые двое из моего списка были местными. Как я вам сказал еще тогда, они погибли и вряд ли чем-то вам помогут.

— У вашего сына имелись знакомые в Данкаррике?

— Робби учился в Харроу, до самой войны большинство его друзей были либо оттуда, либо представляли юридические круги. Пару раз он ездил в Данкаррик, но я не помню, чтобы там у него были друзья… Гораздо больше друзей в Данкаррике у меня. Но я, естественно, сразу сказал бы вам, если бы что-то вспомнил!

Хэмиш согласился с Ратлиджем: если прокурор не лжет, Холден не сказал ему, что был знаком с Робом Бернсом в Лондоне.

Доев сэндвич, Ратлидж с благодарностью взял второй. Они были маленькими, но очень вкусными. Прокурор уже съел оба своих сэндвича и вскрыл пачку печенья. Сейчас Ратлидж испортит ему аппетит…

Он мысленно слышал голос Фионы: «Отец обычный человек. Самый… заурядный человек…»

Хэмиш пытался его остановить, но Ратлидж произнес вслух:

— Должен признаться… вот какая мысль пришла мне в голову. Если Элинор Грей ждала ребенка, возможно, его отцом был ваш сын. А если суд отнесется к Фионе Макдоналд снисходительно… она назовет имя отца. У меня сильные подозрения — она знает, кто он. Перед смертью Элинор доверилась ей.

Прокурор мрачно насупился:

— Если у моего сына был роман с такой женщиной, как Элинор Грей, вряд ли его устроила бы тайная интрижка. Робби приехал бы прямо ко мне и к леди Мод и недвусмысленно заявил бы о своих намерениях! Он поступил бы как честный человек!

— Простите меня, сэр, за прямоту. Вы не были на фронте. Воевали в основном молодые люди, которые по необходимости или из страха совершали вещи, немыслимые для них до тысяча девятьсот четырнадцатого года. Они любили, где и когда могли, понимая, что завтра их могут убить. Если бы ваш сын мог уладить свои дела до возвращения во Францию, не сомневаюсь, он бы так и поступил. Элинор очень хотела учиться на врача. Возможно, она попросила его подождать…

— Нелепая чушь! — воскликнул прокурор, испепеляя его взглядом. — Не желаю больше об этом слышать! Мой сын еще носил траур по умершей невесте…