Дар мертвеца

— А вы, пожалуйста, поручите кому-нибудь выяснить, не проходит ли Элинор Грей обучение в клинике при какой-нибудь медицинской школе. Скорее всего, она выбрала клинику в Лондоне, но может оказаться и в другом месте. Мне сообщили, что она очень хотела стать врачом. Если она где-то учится, нам важно ее разыскать.

Сержант прилежно записал его слова и обещал сразу же поручить кому-нибудь розыски. Ратлидж понимал, он только что испортил выходные нескольким несчастным констеблям, которые за какие-нибудь мелкие провинности угодили к сержанту в черный список. Но они, скорее всего, будут проводить расспросы усердно, хотя бы только ради того, чтобы их фамилии вычеркнули из черного списка.

Ратлидж поблагодарил сержанта и повесил трубку. Еще некоторое время он сидел в крошечной душной комнатке, превращенной в телефонную будку.

«Передайте Ратлиджу, чтобы оставался на месте…»

Неужели Боулс собрался снова послать его к леди Мод, потому что шотландская полиция обнаружила нечто новое и ему нужно вести следствие с английской стороны границы? Или в деле появились дополнительные обстоятельства? Но если так, Боулсу следовало объясниться подробнее. Почему он не передал, когда Ратлидж обязан представить рапорт и чего именно от него ждут?

Возможно, Боулс в силу своей всегдашней недоверчивости решил, что Ратлиджу не удастся встретиться с леди Мод, и он приказывает ему не возвращаться до тех пор, пока не удастся побеседовать с ней. Ратлидж взял с собой всего лишь небольшой саквояж с вещами, если он задержится здесь еще на несколько дней, ему понадобятся свежие рубашки, туфли и еще один костюм.

«А вдруг он тебя уволил? — спросил Хэмиш. — Тогда он просто дает тебе поболтаться в неизвестности, пока лично не объявит новость…» Ратлидж приказал голосу из подсознания замолчать.

Что же ему делать?

Следующие два дня он волен был провести в Линкольне или в Йорке. До войны он бы очень обрадовался такой возможности — в этих краях у него жили друзья, к которым он всегда мог заехать в гости и встретить радушный прием… Теперь двое друзей погибли, а третий ослеп, он лежит в больнице и пытается освоить новую профессию, а жена ждет, когда же он вернется домой. Придется остановиться в отеле…

Неизвестно еще, какой номер ему дадут. Кроме того, он обречен на общество Хэмиша, свои мысли… Ратлидж не очень радовался такой перспективе. Он предпочел бы сразу же вернуться в Лондон и расследовать очередное дело, которое не давало бы ему расслабиться, не давало бы вспомнить о том, что у него вообще есть прошлое, кроме последней недели или даже позавчерашнего дня.

Два дня…

В нем снова шевельнулось чувство вины. Он должен навестить своего крестного. Или хотя бы объясниться. Оказалось, что и первое, и второе для него одинаково трудно.

«Почему он сам не приедет в Лондон?» — спросил Хэмиш.

В последний год войны Дэвид Тревор передал своему компаньону все дела в лондонской архитектурной фирме. Смерть сына подкосила его, и он отправился в Шотландию для исцеления. По словам Франс, он писал книгу по истории британского архитектурного стиля, но, возможно, книга — всего лишь предлог, чтобы похоронить себя в прошлом до тех пор, пока он не наберется сил и не сможет взглянуть в туманное будущее.

«Для него Шотландия — убежище».

«Но не для меня!»

Хэмиш не ответил.

Подумав, Ратлидж снова взял трубку и позвонил Дэвиду Тревору. Он собирался извиниться, облегчить душу. Объяснить, что из-за срочного дела его поездка в Шотландию в обозримом будущем маловероятна. Отложить то, с чем он пока не в силах столкнуться.

А может быть, крестный приедет к нему в Дарем или еще куда-нибудь? Вот компромисс, который устроит обоих — встреча в таком месте, с которым ни у кого из них не связаны тягостные воспоминания…

Пока Ратлидж ждал, Хэмиш сказал: «Он не приедет…»

«Приедет. Ради меня».

И все же через двадцать минут Ратлидж сел в машину и поехал на север. На сей раз к границе с Шотландией. Крестный так искренне обрадовался, услышав его голос! Он решил, что Ратлидж звонит, чтобы предупредить о своем приезде. Ратлидж понял, что отказать старику или предложить встретиться в другом месте просто невозможно. Его согласие было принято как должное. Как если бы ничего не изменилось.

Лучше вернуться в дождливый Лондон в пустую квартиру… лучше поехать в Йорк, Линкольн или Карлайл, чем в Шотландию, где на каждом повороте голоса будут напоминать ему о шотландцах, которыми он командовал. Ему казалось, что он их всех предал…

Во всем Шотландском высокогорье не найдется ни единого крошечного городка, названия которого он не знал бы, потому что там жили солдаты, служившие под его командой.