Дар миротворца (СИ)

– Предавали, было время, – снова улыбнулся Эфай. – Но времена меняются. И сегодня многое из того, чем пользуешься ты и твой орден, было под запретом патриархов Пути Истины. Орден хранителей традиций в своё время предавал суду тех аделиан, которые использовали меч или иное оружие, сделанное не из бронзы. Но многие ли хранители традиций предпочитают сегодня бронзовое оружие, особенное после печального урока Амархтонской битвы? Когда был изобретён арбалет, ваш орден первым потребовал от Совета Епископов тогдашней Морфелонской Империи запретить это «оружие врагов рода людского». Сегодня именно арбалетчики составляют гарнизон главной твердыни Ордена хранителей традиций в Тихих равнинах. Таких примеров множество, почтенные. Было время, когда многие принципы боя, которые сегодня использует всё аделианское рыцарство, находились под запретом, а того, кто их применял, клеймили отступником. Всего каких-то тридцать лет назад за Слияние души и клинка можно было получить пожизненный Шарат. Оскал Барса вплоть до Амархтонской битвы был запрещён к изучению в Морфелонском и Южном королевствах только потому, что это был излюбленный принцип боя Третьего миротворца. А сколько ещё такого, что двадцать-тридцать лет тому клеймилось греховным, а сегодня преподается в боевых школах, в том числе в храмовых орденах! Как знать, что ещё изменится через четверть века. Не будет ли та же магия чувств признана вовсе не магией, а даром Творца, данном человеку ради служения людям?..

– Тьфу, и слушать противно! – сплюнул Барус. – Ещё минута, и ты договоришься до того, что Хадамарт станет другом аделианина лет через пятьдесят!

– Нет, почтенный брат, отшельник говорит не об этом, – неожиданно признал Гессий. – Есть вечные, непреложные истины, как вера в Спасителя, верность совести, а есть преходящие. Как вот отношение к бронзе или к арбалету. Магия чувств? Не знаю, не могу поверить, что однажды аделианские патриархи признают её даром Творца. Но так или иначе, этот брак обречён, поскольку вражда между магами и аделианами никогда не закончится. И знаете почему?

– Потому что вы, аделиане, не можете обойтись без врагов! – выпалила Амарта. Она знала, что ей лучше молчать, что своим яростным порывом она только сыграет на руку Радагару, но не смогла сдержаться. – Маги и чародеи подходят вам в качестве врагов как нельзя лучше. Вам не нужны маги, которые врачуют болезни, спасают посевы от засухи и саранчи, подбирают брошенных детей и пресекают насилие. Вам нужны колдуны-изуверы, что приносят младенцев в жертву, устраивают ритуальные пытки, натравливают на селения нечисть и насылают порчу. Вы любите сказки, аделиане. Страшные сказки. Всё бы ничего, да только ваши выдумки имеют свойство оживать. Вы ищите врагов вокруг, но сами же их и плодите. В Анфее вы добились своего – там больше нет лесных чародеев. Стало ли легче простым крестьянам? Сельвархи начали нападать на людей, в лесах развелась нечисть. В Спящей сельве происходит то же самое. Вы не видите самого главного врага – в себе. Даже если вы когда-нибудь победите Хадамарта, даже если он сгинет навеки в Чёрном Провале, в Каллирое ничего не изменится. Придёт новый тёмный теоит. Потому что Хадамарт живёт в вас, аделиане. Вам никуда от него не деться. Вы сами – создатели своих врагов.

Она замолчала, тяжело дыша. Голова её закружилась. После своей яростной тирады она ожидала, что оба морфелонских рыцаря, старый и молодой, дружно прикажут своим людям схватить злобную ведьму, но они промолчали, только помрачнев чуть больше.

– Малоний, в последний раз требую: аннулируй этот брак! – глухо произнёс Радагар.

– После всего, что ты тут натворил, секутор, боюсь, будет аннулирован твой титул рыцаря, – кротким голосом ответил настоятель.

– Так мы ни до чего не договоримся, – хмуро произнёс Гессий. – Остаётся только священный поединок, в котором Всевышний укажет кто прав, кто виноват.

– Воин-отшельник не сможет выйти на поединок. Погляди на него, он едва на ногах стоит, – недобро покосился на своего собрата Барус.

– Я мог бы выйти против почтенного Радагара вместо него, – промолвил Гессий, отчего старший секутор, не ожидавший такого поворота событий, сжал кулаки и скрипнул зубами. – Не знаю почему, но мне кажется, что мы не вправе требовать от брата Малония разорвать то, что он соединил.

– Я запрещаю тебе, брат, биться с этим человеком! – взъярился старый рыцарь и почти с ненавистью посмотрел на Эфая. – Ты принёс вражду и разделение на эту землю, Фосферос. Я всегда говорил: нет правды в отшельниках-воителях. Оружие отшельника – молитва, а не меч! – он поглядел вокруг. – Но ты, брат Гессий, всё-таки прав. Только Всевышний может сейчас разобраться в этом деле. Вот и оставим всё как есть на суд Всевышнего. Почтенный Радагар, тебе лучше покинуть Саламор…

– Я предпочитаю доводить дело до конца, – ледяным голосом ответил старший секутор, скрывая ярость.