Дар миротворца (СИ)

Двери Главной Башни недовольно вздрогнули от первого удара, но поддаваться не собирались. Малый ручной таран оказался слишком слаб, чтобы пробить железные двери сходу. Работы предстояло ещё на час, а с парапетов и боковых башенок с неистовством заговорили арбалеты и боевые заклятия. От подступов к железным дверям южане потащили раненых и умирающих. Пустующее место у тарана тут же занимали новые бойцы. Перед лицевой стороной Башни южане выставили полукругом большие передвижные щиты. Из-за них били лучники, в том числе рыцари Главка: стрелы уносились в тёмные прорези бойниц, и там тоже изредка слышался чей-то предсмертный вскрик или раненый стон, но атакующих гибло гораздо больше.

– Так мы потеряем ещё целую когорту, пока пробьём ворота! – прокричал на ухо Главку архистратег Тибиус. – Нечего медлить, надо ударить со всех сторон!

Редко когда глава Серебряного Щита и архистратег были столь единодушны. Звук горна – и южане побежали к парапетам, ставя лесенки, закидывая крючья за уступы, бросая в бойницы дымящиеся факела. Королева стояла позади, за полукругом щитов, отдавая команды и рассылая посыльных. Рядом с ней стояла пришедшая, наконец, в чувство Мойрана. Поодаль ходил, держа храмовый стяг, архиепископ Велир, призывая воинов к отваге. Боевое рвение всё сильнее охватывало южан, так что уже никто не сомневался в конечном успехе.

И вдруг совершенно неожиданно двери Главной Башни, над которыми так трудились стеноломы, взорвались. Облако пара высадило их изнутри, свалив с ног и стеноломов с их тараном и всех остальных, кто оказался рядом. Штурмующие от неожиданности замерли на своих лесенках и тросах.

Из темноты и пыли открывшейся Башни послышался низкий глухой рык, смешанный с многоголосым змеиным шипением. А затем, когда никому и в голову не могло прийти, что Тёмный Круг решится на контратаку, из пролома вынеслось тёмно-бурое существо. Вынеслось и на какой-то миг застыло, словно выброшенное из своей тёмной обители в чужой и непонятный мир. Те, кто оказался перед ним пронзительно закричали.

Огромный жуткий лев с гривой из шипящих змей и длинным скорпионьим хвостом! Разрушитель храмов, губитель верных, олицетворение слияния сил греха, смерти и преисподней, бестия, место которой в мифах и страшных сказаниях, возвышалась над оробевшими воинами. Мифическая тварь, до ужаса, до безумия реальная, так что кожу щекочут жёсткие ворсинки страха, а от исходящей от вздыбленной шерсти ауры шевелятся волосы на голове.

Тварь прыгнула. Воины рассыпались в разные стороны, каждый преследуемый мыслью, что посланник страшной судьбы несётся именно за ним. Но целью бестии была королева. Преодолев в три прыжка внутренний двор, чудовище, невзирая на стрелы самых отважных лучников, перепрыгнуло через ряд щитов и обрушилось на недрогнувших телохранителей королевы. Один из них успел обхватить владычицу и её Зрящую и придавить обеих женщин к земле. Другой ударил острием тяжёлого меча монстра в грудь, но только сам рухнул, смятый и переломанный исполинскими лапами зверя. Секира старшего телохранителя Филгора со всего маху ударила в бок твари, сбила её на короткий миг, после чего рыцарь-телохранитель отшатнулся, едва избежав удара просвистевшего хвоста-жала.

– Защитите королеву! – закричал Тибиус в ужасе.

Разбросав в долю секунды всех вокруг, разрывая доспехи и оставляя страшные рваные раны в телах, монстр обрушился на лежащую королеву.

Яростный раненый рев зверя на секунду заглушил все остальные звуки битвы. Тёмно-бурый лев встал на задние лапы. Из горла его торчали два прямых меча – королевы и телохранителя. Тотчас Филгор подрубил секирой заднюю лапу зверя, и в упавшего монстра вонзились тяжёлые копья подоспевших латников. Раненая бестия долго не хотела умирать, не поквитавшись с королевой. Трижды монстр бросался на владычицу, но трижды натыкался на острия копий. Ломая их чудовищными ударами, режа слух яростным шипением, монстр постепенно выбился из сил, свалился и затих под ударами топоров и пик.

Только тогда, когда зверь содрогнулся в предсмертной агонии, королева увидела, что у входа в Башню идёт чудовищный бой. Бой, грозящий её войску страшным поражением.

– Что это? – сухим голосом промолвила владычица.

Отступающие от Башни южане бились с исполинскими тварями. Одна из них – желтовато-рыжая химера с лапами льва, телом змеи и орлиным клювом – пробивалась к королеве, ломая и перекусывая копья. Шестилапый змей наступал, плюясь зеленоватым пламенем. Ещё одна тварь, подобная архихаймару с Площади Обелиска Скорби, разбрасывала всех вокруг ударами длинных лап, увенчанных сабельными когтями. А из выбитых ворот Башни появлялись новые чудища.

– Метаморфия. Высшая стадия, – ответила Мойрана. Глаза её заледенели. – Архимаги воплощают свою душу в чудовищ и бросают в бой. Вот этот, – Зрящая указала на труп жуткого льва, – архимаг Дарет.

– Он мёртв? – с ужасом взглянула на него королева, словно труп монстра мог вот-вот ожить.