Дар миротворца

А вот Марк был рад сменить одежду, похожую после всех передряг на нищенскую ветошь. Подмастерье уговорил его надеть длинную стёганую куртку с рукавами и воротником, какую анфейские воители часто использовали в качестве поддоспешника. В придачу Марк получил холщовые штаны и лёгкий зеленоватый плащ от дождя, пару новых кожаных сапог и две сменных рубашки.

Лейна была ещё более рада обнове, хотя выбор женской одежды в форте был невелик. Длинная до колен жёсткая туника, одеваемая поверх нижней льняной рубашки и стягивающаяся поясом на талии, была прочной, но неудобной. Для быстрой ходьбы или бега её предстояло подтянуть и подвязать, чтобы края её были выше колен. Разгуливать же с голыми коленками Лейна сочла постыдным, заявив, что здесь не Амархтон, а она – не жрица с капища любви. Служанка, помогавшая ей одеться, предложила ей высокие сапожки и пару охотничьих наколенников из мягкой шерсти. Они закрывали не только колено, но и часть голени и бедра. На руках Лейны появились и подобного типа наручи, на плечах – зеленоватый плащ, как у Марка.

– Отлично выглядишь! – подметил с улыбкой Марк. – Красивая, умная, да ещё и воительница! Довольно редкое сочетание качеств.

Лейна нахмурилась, очевидно, решив, что он над ней смеётся. Марк смутился, напомнив себе, что с этой девушкой надо быть поосторожней с комплиментами. Однако, поглядев на себя в тусклое зеркало, Лейна о чём-то задумалась, затем достала из походной сумки три ожерелья – янтарное, бирюзовое и жемчужное – и одела сразу все. Ловким привычным движением вплела в свои золотистые волосы ленточку – на этот раз синюю.

– Мог бы просто сказать, что чего-то не хватает, – мягко попрекнула Марка плеонейка и улыбнулась.

Сотник Крисаор лично проследил, чтобы повар сложил в новые вещевые мешки Эфая, Марка и Лейны хлеб, копченое мясо, сушеные овощи и фрукты. Наконец у конюшни, где странникам подали ездовых лошадей, начальник форта с услужливой улыбкой подал Марку мешочек с монетами.

– Тут немного… времена нелёгкие, понимаешь ли… – как бы оправдываясь, проговорил сотник.

У Марка оставалось совсем мало денег, у Лейны и Эфая их не было вообще, но он вернул мешочек назад.

– Оставь для нужд гарнизона. Ты и так сделал для нас много, – глядя на подавленное лицо воителя и понимая причину этого, Марк проникся к нему сочувствием. – Не журись, почтенный Крисаор. Мне кажется, Радагар у вас надолго не задержится.

Сотник оглянулся по сторонам, словно боялся, что секутор может подслушать разговор.

– Скорей бы… Двух недель не прошло как он у нас объявился, а уже шестеро моих людей из-за него сбежали, – сотник придвинулся ближе, чтобы его не услышал даже конюх, снаряжавший лошадей. – Я тебя помню, Маркос. Я служил тут, когда епископ Ортос погиб. Я тогда в подчинении у Теламона был, эмиссара Сильвириного. Теламона ты знаешь – не подарочек, но я тебе скажу: лучше два года под Теламоном ходить, чем две недели под этим… секутором. Как появился, сразу четырёх в увольнение отправил, дескать, одряхлели для службы. Каково это старым воякам слышать, всю жизнь службе отдавшим! Конюху такую оплеуху залепил, что нос сломал. Мол, плохо коня почистил. И это только в первый день! Дальше – больше. Следопыта нашего до буйства довел, заявив, что тот ничего не смыслит в своём деле и только даром хлеб гарнизонный жрёт. Десятника старого заставил конюшни чистить лишь за то, что тот перечить посмел. На допрос если кто к нему попадает – только держись. Жить после того не хочется. А уж день, когда никто не попадает в арестантский подвал – для нас праздник. Женщин у нас уж года три как не запирали, а этот, как приехал, сразу где-то и отравительницу нашёл и двух ведьм чёрных… Какие там ведьмы! Я же всех в округе знаю. Так, баловство. Всё селение теперь шепчется, люди нас бояться начинают – нас, которых сама Сильвира сюда поставила!

– Проклятый секутор, – коротко высказалась Лейна.

Марк мог лишь посочувствовать.

– Жалобу писать не пробовали?

– Кому писать?! – изумился сотник. – У него рыцарская бляха и грамота, самой Сильвирой подписанная. Он может в любой форт Анфеи прийти, и ему будут вынуждены подчиняться. Кому писать-то? Сильвире, которая сейчас в Тёмной долине с Хадамартом бьётся? Эх, моя бы воля, бросил бы всё, и на войну!

Подали лошадей. Марк, к своему стыду так и не научившись ездить верхом, чуть не упал, запрыгивая в седло. Конюх, у которого и впрямь был виден след перелома на носу, сноровисто его поддержал.

– А сколько секуторов у Радагара? – спросил Эфай, молча слушавший весь этот разговор.

– Пятеро, один другого гаже, – ответил Крисаор и сплюнул. – А ты к чему спрашиваешь, Посвящённый?

– К тому, что на твоём месте я бы арестовал его за такое обращение с подданными сиятельной королевы.

Начальник форта испуганно разинул рот, глядя в спину удаляющемуся отшельнику. Наверное, он бы меньше изумился, услышав из уст великого Фосфероса грязное ругательство.

«Как я мало знаю Эфая, – подумал Марк. – Точнее, почти ничего о нём не знаю».

***

(Мелис)