Дар (СИ)

Несколько дней потребовалось раздавленной и полностью уничтоженной Зиберине, чтобы немного успокоиться и прийти в себя. Страшное осознание собственной многолетней слепоты жестоко терзало ее душу, и без того истерзанную и истекающую кровью после того, как Маара открыла ей глаза на жуткую тайну, которую терпеливо хранила столько времени, только затем, чтобы бросить ее в лицо ненавистной сестре, желая нанести удар побольнее. И ей это удалось: от его силы невозможно было продохнуть. Как бы она не пыталась примириться с неизбежностью, ведь менять что-то было слишком поздно, муки совести безжалостно кололи ее своими острыми и ядовитыми шипами, отравляя жизнь. Непосильная ноша безмерной вины рухнула на ее плечи совсем неожиданно, заставив согнуться под гнетущей и медленно убивающей тяжестью.

Первым порывом, охватившим ее, было практически непреодолимое желание как можно скорее сбежать из дворца в лес, к горам, чтобы позволить себе спокойно и без лишних свидетелей пережить случившееся. Но она сама прекрасно понимала, что это будет всего лишь трусливое бегство от трудностей. Она много раз видела, как раненые звери из последних остающихся у них сил отчаянными рывками уползают в свою норку, чтобы там зализать и залечить нанесенные раны. Но Зиберина прожила на этом свете слишком много лет, чтобы позорно повернуться к настигнувшей ее расплате и сбежать. Она справилась с такими бедами, которые давно бы уничтожили человека с менее сильной волей и крепким духом. К тому же, она просто не могла бросить тех, ставшими ей дорогими и близкими, людьми, которые всеми силами пытались ей помочь, отдавая всех себя. Разве она преодолела столько преград на своем пути только для того, чтобы снова прятаться вдали от мира, вновь отказываясь от того, что предлагала ей жизнь.

Стоило Зиберине покинуть ставшее слишком тесным и удушающим пространство своих покоев, как на нее налетела Маара, едва не сбивая ее с ног и сжимая в сильных объятиях. Лесная ничего не говорила, просто льнула к ней, пряча лицо на плече. Нет, она не доставит своей покойной сестре такого удовольствия и не позволит разрушить ее жизнь. Пусть прошлое остается лишь неясными и смутными тенями, существование которых она не станет отрицать, но и не возведет в ранг настоящего, воплотив их в плоть и подарив новую жизнь. Минувшее, канувшее в безвременье, тем и хорошо, что ему нет места ни в настоящем, ни в будущем. И никакая сила в мире не сможет ее сломить и не заставит добровольно или принудительно отказаться от того, что она наконец-то, спустя столько лет, обрела. Зиберина ласково улыбнулась, в ответ обнимая Маару, теперь уже единственную в ее жизни.

Теперь оставалось самое важное: встретиться с Райниром. Для того чтобы решиться на этот шаг, Зиберине потребовалось много времени и сил. Умом она понимала, что, скорее всего, он просто не захочет видеть ее после того, что она сделала, но не могла смириться с тем, как они расстались.

Она причинила ему много боли, и уже не могла изменить это, стерев прошлые обиды и разногласия, но могла и должна была попросить прощения. Вот только Зиберина просто не представляла, как это сделать. Она каждый день придумывала долгую речь, но раз за разом отказывалась от собственных мыслей, считая их не слишком удачными для обещающего быть очень трудным и сложным разговора. Хале и Маара поддерживали принятое ею решение, но мало чем могли помочь, поскольку обе столкнулись с ним ни при самых благоприятных обстоятельствах и не могли относиться к мужчине, которого боялись, непредвзято.

Ей помог случай, правда, не слишком счастливый. Поздним вечером, когда они собрались в покоях Маары, по очереди нянчась с растущей не по дням, а по часам прелестной и веселой малышкой, которая с возрастом обещала стать точной копией своей прекрасной матери, взволнованный Орнт, вернувшийся с неожиданно собранного королем совета, сообщил о том, что степные кочевники вновь пытались вторгнуться на территории земель Остианора, и были повержены практически в первые часы сражения огромным войском, возглавляемым самим правителем. Не ограничиваясь сокрушительным поражением, которое он нанес противнику, Райнир вторгся в степи, захватывая и покоряя варварское княжество, подчиняя его своей воле и присоединяя к своей стране. Черная ярость короля огненным мечом прошлась по землям степняков, карая нарушивших соглашение о ненападении неудавшихся захватчиков, уничтожая власть и на долгие годы отбивая у проигравшей стороны любое желание выступать против Остианора.

Никто не сомневался в безоговорочной победе королевства, вот только откуда-то поползли слухи о том, что в сражении Райнир был ранен, подвергшись магической атаке сразу дюжины магов, предательски и трусливо напавших на него со спины и ударивших разом огненным заклятием. Орнт не знал, была ли под быстро распространяющимися сплетнями твердая и обоснованная почва, ведь ни один шпион от совета так и не смог проникнуть во дворец, охраняемый с особой тщательностью.