Дар царицы Савской. Абиссинское заклинание

На том я простилась с этим домом и его обитателями, в очередной раз подумав, что это навсегда.

На съемной квартире было тихо, и я вздохнула с огромным облегчением, потому что здорово устала уже от беготни.

Я протерла дяди-Васину доску влажной антисептической салфеткой — мало ли где она побывала и кто ее трогал, положила ее на стол, включила яркий верхний свет.

То ли от влаги, то ли от яркого света цвет дерева изменился, он стал глубже и выразительнее, на черном и темно-коричневом фоне проявились ореховые и красноватые прожилки. И теперь я смогла прочесть все пять слов, которые были на нем вырезаны.

И что вы думаете? На доске в столбик, одно под другим, были вырезаны те самые пять слов, которые то и дело попадались на моем пути в последнее время:

S A T O R

A R E P O

T E N E T

O P E R A

R O T A S

И я почему-то даже нисколько не удивилась, как будто именно этого и ждала.

Но тут же положила рядом с доской кусок старой, вытертой и выцветшей от времени кожи, на котором были написаны те же пять таинственных слов.

Я разглядывала доску и кожу, переводя взгляд с одной на другую.

И снова вспомнила девочку, которая бросала мячик, повторяя раз за разом простенькую скороговорку:

— Кожа, дерево, железо, камень и стекло…

Вот они, передо мной — кожа и дерево…

Тем временем в моей душе происходило что-то странное. Как будто я долго шла по ночной каменистой дороге и вдруг увидела впереди светящееся окно. Окно, за которым меня ждут тепло и уют… окно, за которым меня ждет старый добрый друг…

Я сбросила это странное наваждение и снова посмотрела на две надписи, посмотрела на них трезвым, разумным взглядом современного, образованного человека.

И кожа и доска были, несомненно, очень старыми. Конечно, я не специалист, не историк и не археолог, но от этих предметов буквально веяло стариной, даже не стариной, а глубокой древностью. Их возраст, должно быть, исчислялся многими сотнями лет.

И еще одно. Надписи на доске и на коже были удивительно похожи. Не только содержанием — понятно, что там и там были написаны те же пять слов. Но они были похожи и рисунком, шрифтом, даже его незначительными деталями. Казалось, что обе надписи сделаны одной и той же рукой, одним и тем же почерком.

Хотя… это было странно.

Я уже не говорю о том, что кожа и доска находились в разных местах и только сейчас встретились на этом столе — тут нет ничего удивительного, время могло их и не так разбросать. Но одно дело — написать несколько слов кистью на куске кожи, и совсем другое — вырезать их на дереве, да еще на таком твердом. При этом приходится прилагать немалое усилие, что, конечно, должно изменить почерк…

Я не успела додумать эту мысль до конца, поскольку в дверь квартиры позвонили.

Я вздрогнула и едва не уронила доску.

В последнее время в моей жизни было столько неприятных сюрпризов, что я не ждала от неожиданных звонков ничего хорошего.

В дверь снова позвонили.

Я вышла в прихожую, подкралась к двери и выглянула в дверной глазок.

Перед дверью стоял мужчина. Глазок, конечно, очень искажает внешность, но этот мужчина все же показался мне знакомым, и тут он, видимо почувствовав сквозь дверь мое безмолвное присутствие, смущенно проговорил:

— Это я, Николай! Можно мне войти?

Я тоже ужасно смутилась. Ну надо же, не пускаю человека в его собственную квартиру…

Я щелкнула замком, открыла дверь.

На пороге действительно стоял Николай, и выглядел он очень смущенным.

— Простите, Алена, я, наверное, не вовремя? Я только хотел кое-какие вещи взять, услышал, что вы пришли, и позвонил… но если вам сейчас неудобно, я зайду завтра…

Надо же, какой деликатный человек! Другой зашел бы без меня, это ведь, в конце концов, его собственная квартира… надо же, а с виду — бравый вояка, солдафон… какой обманчивой бывает внешность!

— Что вы, конечно, заходите, какой вопрос! — проговорила я, отступая в сторону, и добавила, чтобы как-то загладить свою вину: — А может быть, вы хотите кофе?

— Кофе? — оживился он. — Не откажусь!

Мы прошли на кухню — и тут я всполошилась: пригласила человека на кофе, и он-то как раз есть, очень кстати утащила его у Ромы. Но вот есть ли турка?

Я еще не разложила свои вещи и не знала, что у меня в хозяйстве есть, а чего нет.

Но, к счастью, нашлась и турка — красивая, медная, я сама же и покупала ее когда-то.

Я возилась с туркой, поставила ее на плиту и только тут обратила внимание на странную тишину. За последнее время я стала такой нервной, что все необычное меня пугало.

Очень медленно я повернулась и увидела, что Николай стоит перед столом и разглядывает доску и кусок кожи.

Подняв на меня глаза, он проговорил странно взволнованным, изменившимся голосом:

— Откуда у вас это?

— Ну, это долгая история… может, я расскажу ее позднее… А почему это вас заинтересовало?

— Почему позднее? В этом есть какая-то тайна?

— Тайна есть, только я не могу пока ее разгадать, — честно ответила я. — Но я над этим работаю. Эти вещи… — я показала на стол, — они… они попали ко мне случайно. То есть не случайно, но… — Я запуталась и замолчала.