Дар великой любви, или Я не умею прощать

Марго стучала в дверь и тоже плакала, прося открыть, но я не спешила. Разумеется, я не сердилась на нее и не обижалась, прекрасно понимая, что Марго на самом деле хотела сказать другое. Она пыталась донести до меня, что уже давно не считает Алекса своим и не хочет иметь с ним ничего общего. Просто прозвучало как обвинения ревнивой жены, вот и все. Услышав, что Марго рыдает уже навзрыд, я спрыгнула с машинки и открыла дверь – не хватало еще сердечного приступа, а у нее запросто. Марго кинулась ко мне, схватила, прижала к себе так, что я едва не задохнулась:

– Прости меня… я ведь не то…

– Не надо, Марго, я же все понимаю.

Бывает такая дружба, которая выше всего, наверное – выше дележки мужчин, выяснения отношений. Когда доверяешь человеку абсолютно, хочешь просто уберечь от неприятностей, если вдруг нужно что-то скрыть, чувствуешь каждое движение чужой души. Мы с Марго дружили именно так. Это было даже выше дружбы – мы одно целое.

– Мэри… я тебе клянусь – он не стал бы… – всхлипнула Марго, не выпуская меня из своих рук, словно боялась, что я убегу. – Вот, что угодно, кого угодно, но тебя – ни за что. Он же… как ты не видишь, я просто поражаюсь, какая ты бываешь слепая, Мэри… Он же тебя любит.

– Угу, – хмуро отозвалась я, уткнувшись лицом ей в грудь. – Очень странно выглядит это чувство в его интерпретации. Такая любовь-ненависть, когда ночью задыхаешься от счастья, а утром – от боли. Когда одна рука гладит по щеке, а вторая через секунду бьет под ложечку. И это не только у него – это и у меня так… Мы изранили друг друга так, что уже, кажется, нет живого места…

– Ты маленькая дурочка, Мэри, – грустно улыбнулась Марго, потрепав меня по волосам. – Попробуй хоть раз в жизни не сопротивляться, а позволить ему вести тебя туда, куда он считает нужным. Увидишь, насколько все будет иначе…

Порой Марго рассуждала поразительно схоже с Алексом, меня это удивляло и пугало. Даже тон у нее был такой же – приказной и категоричный.

– Марго, милая, давай оставим эту тему, хорошо? – мягко попросила я, взяв в ладони ее лицо. – Какой смысл обсуждать то, чего уже не произойдет? Он уехал…

– Но ведь ты же сама не согласилась уехать с ним! – огорошила меня Марго. Я отступила на шаг, запахнула выбившийся из-под пояса халат и прищурилась.

– Н-да? Это ж откуда тебе известно?

– Оттуда, – спокойно ответила Марго, отворачиваясь к раковине и пуская воду. – Он звонил мне, когда ты в поликлинику ушла.

– То есть?

Марго чистила зубы, опустив глаза и стараясь не смотреть в зеркало, чтобы не встречаться со мной взглядом. Это меня удивило – как она могла скрывать, зачем? Алекс звонил вчера – вчера, прошли уже сутки, а она промолчала!

Марго бросила зубную щетку в стакан, умылась и, потянувшись за полотенцем, примирительно сказала:

– Мэринька, а ты разве не знала, что он по-прежнему периодически мне позванивает?

– Подозревала. И это только лишний раз подтверждает мою догадку о том, что…

– Хватит, – оборвала Марго. – Я никогда не предам Джефа. И никогда – слышишь, никогда больше не буду с Алексом, сколько раз мне еще придется повторить, чтобы ты уяснила и запомнила? А звонит он исключительно с целью поинтересоваться, как ты. Это правда. И после этого ты еще можешь думать, что он собирался тебя убить? Да стал бы он петлять и организовывать такие сложные комбинации! Уж поверь – если бы ему было нужно, тебя давно не было бы в живых, Мэри. Давным-давно.

Ее слова меня нисколько не успокоили. Потому что все, что происходило вокруг меня в последнее время, не могло быть случайным совпадением. И некоторые факты напрямую указывали на то, что руку к событиям приложил профессиональный человек – одна подпиленная газовая труба в кухне чего стоила! А взрывное устройство? Нет, что-то не сходится, и Марго может быть просто не в курсе – зачем Алексу посвящать ее в свои планы? Черт, как же мне разобраться?

Я погрузилась в изучение собранной информации, проводя ночи напролет за ноутбуком. Утром едва продирала красные, слезящиеся от постоянного недосыпа и напряженного чтения глаза, кое-как красилась и брела в клуб. Виктор постоянно злился, глядя, как я еле передвигаю ноги по паркету и с трудом соображаю. Я же почти не обращала на него внимания – моя голова была занята биографией почтенного старца.

Картинка вырисовывалась любопытная. Появился он в Москве не так давно и, учитывая его довольно преклонный возраст, сумел как-то подозрительно быстро втереться в такие верха, что это невольно вызывало уважение. Административная карьера Михаила Борисовича началась еще в далекое советское время в том самом городе, откуда родом и я. В голове моей в связи с этой информацией что-то зашевелилось, но я никак не могла вспомнить, где и как я впервые услышала фамилию – Марков – и имя.

В Москве почтенный чиновник развернулся на всю катушку.