Дари Ласо

– Эй, ну хватит тут мрак наводить!– воскликнула Лада и встряхнула меня.– Нет безвыходных ситуаций. Пап, ты уверен, что твои люди помогут?

– Без вариантов,– уверенно подтвердил Борис.– Нужно составить подробный план…

– О, тогда у нас остались мелочи. Завтра и возьмемся за дело,– махнула рукой Лада.– Скоро придет Антон с тренировки. Ему не надо знать лишнего. А сейчас надо выпить, иначе ты не уснешь…

Я удивилась, что все Хворостовы уже имели четкое представление, что нужно делать, будто у них на все случаи жизни был готов план «Б».

Немного успокоившись от вина, я связалась с родителямм и сообщила о состоявшемся ужине. Босгорды хотели познакомиться с лучшей студенткой по микробиологии космоса, потому что кто-то из семьи курирует эти вопросы. Встреча прошла в деловой атмосфере и ничем особенным не запомнилась.

Почему не сказала правду? Не потому, что Босгорды запретили. Причины две: не хочется говорить о хомони вообще и слышать о них каждый день от мамы. И потом, я собираюсь бежать, нельзя, чтобы родители поняли, что это из-за хомони. Не знаю… Я просто уже не могла говорить правду. Ложь стала моим постоянным спутником.

Когда Лада вышла из ванной, я уже опьянела, потому что на трезвую голову было совсем невмоготу. Она понимающим взглядом посмотрела на стакан с вином в моей руке и мешком упала на кровать.

– Скоро и мои двадцать лет грянут, сама не знаю, что делать.

– Наверное, меня не будет рядом,– с сожалением опустила я ладонь на голову Лады.– Но я и не помогу тебе ничем…

– Только об этом не думай. Рыжие и не с таким справляются,– усмехнулась Хворостова.

– Рыжие,– выдохнула я с вялой улыбкой.

– Рыжие – вообще отдельная категория,– самодовольно заявила Лада.

Я прижалась к ее плечу и закрыла глаза. Сил больше не осталось на мысли и переживания.

– А послезавтра день рождения Лю Мин, представляешь?

Я вскинула голову и посмотрела на Ладу. За всеми переживаниями я совсем забыла об этом. Это значило, что Лю Мин уже в Кане. Можно было бы ее увидеть. Но я почувствовала такую тяжесть в груди, что отказалась от этой мысли. Ей и без того сейчас нелегко. Что там решит комиссия? А ведь после за ней приедет сопровождающий в клинику для установления невинности. Неужели она будет вынуждена жить в позоре всю свою жизнь? Какое наказание ее ждет за то, что она нарушила закон? Ведь технически это так…

В сон я провалилась быстро. Тягучий, черный, будто застряла в невесомости… Не помню, что снилось, кажется, непроглядная тьма, но и проснувшись, оказалась тонущей в неуютном вязком утреннем рассвете.

«Может, это всего лишь сон… Я встану, выйду из комнаты, Лада вихрем подхватит и вернет меня в настоящую жизнь?..»

Но чем больше я лежала и приходила в себя, тем яснее понимала, что ничего не изменится, только тяжелело на душе с каждой минутой.

Я появилась дома, когда родители с сестрами уже собирались выходить, и по тому, как меня встретили, поняла, что им действительно не сообщили об окончании процедуры торгов и тем более об имени жениха.

Это все был его план! Наверняка он уговорил родителей не сообщать об этом, а они не так уж и сопротивлялись: не хотят позориться, как прямо и было сказано на ужине. До последнего. А потом меня увезут из дома, спрячут и, самое главное, сделают все, что хотят! Я вообще могу исчезнуть, и никто не спросит о жене – человеке! Это личное дело семьи, хоть на ужин съели! Дальше никто уже не имеет право вмешиваться в дела хомони.

Но я надела на лицо самую беззаботную улыбку и обняла родителей и сестер на прощание.

– Дарья, забыла сказать: твой наставник написал мне, говорит, что ты так и не ответила на его сообщение… Ты видела, что он написал?

Мама продолжала что-то говорить, а я лишь понимала, что надо старательнее растягивать губы в улыбке и кивать, но ни слов, ни смысла сказанного не различила.

– Это же чудесно, Дарья! Это такая важная новость!– наконец закончила она и поцеловала в лоб.

– Я и так это знала, ма,– ответила я лишь бы что-то сказать и помахала всем рукой.

Что могло быть важнее того, что торги не состоялись, потому что претендент только один? Все остальное просто суета…

Мельком взглянув на сообщение Маку Раибон Суфа, так и не вникнув в его смысл, я написала, что, пока его не было в лаборатории, я закончила вносить данные в базу и какое-то время не смогу помогать ему в других задачах. Но наставник и сам сообщил, что длительное время будет занят введением нашего метода в практику. А мне пожелал отдохнуть и набраться новых сил для работы.

Родителям о своем решении я сообщать не собиралась. Ведь мне предстоит много времени провести с Хворостовыми в обсуждении плана побега: не стоило вызывать подозрений. А сейчас нужно было выспаться. Я вошла в свою комнату и уронила голову на подушку.

Лада вернулась со стажировки после полудня, вытянула меня из-под одеяла и буквально стащила вниз по лестнице на обед. В доме было тихо.