Дари Ласо

– Почти десять лет,– охотно ответила та.

– Сразу после колледжа?

– После военной академии.

– А-а… А как оказалось, что ты уже столько лет на флоте и не в браке?!– удивилась я, завидуя той, кем хотела стать сама, – независимой, сильной.

– Когда отец погиб, мать не осмелилась противиться воле брата. А брат хотел, чтобы я служила с ним плечом к плечу. Высший совет одобрил мое стремление. Потому что я показала самые высокие результаты при тестировании,– она гордо усмехнулась.– Они были выше Форба.

– Форб – это…

– Это мой брат – командор.

И я вспомнила, что она уже обращалась к командору этим именем, и удивленно заметила:

– Выше командора?! Ничего себе!

– Да, именно поэтому комиссия позволила мне уйти служить, а не вступить в брак и бесполезно проводить время, подтирая задницы никому не нужным сыновьям,– проговорила Анекс, а последние слова почти выплюнула.

Я обомлела. Такое странно слышать от чистокровной представительницы древнего народа. Они гордились своим родом. Сыновья значили для них больше, чем дочери, даже несмотря на то, что девочки рождались крайне редко.

– Почему ты так говоришь?

Анекс поднялась и снова села у иллюминатора, а вперив взгляд в космическую даль, проговорила:

– Ты знаешь, что из всех мужчин межпланетного альянса, именно чистокровные хомони славятся своей жестокостью в обращении с женщинами?

Это было больше утверждением, чем вопросом. Вместо ответа я сглотнула и опустила глаза.

– Поэтому я прекрасно понимаю, почему ты сбежала,– заключила она.

Вдруг так захотелось открыться ей, ответить благодарностью за то, что она откровенна и добра со мной. Но язык прилип к нёбу: боялась снова ошибиться и довериться чувствам. С хомони они меня обманывали.

– Мы хоть и чистокровные, но вырождаемся за счет сыновей, которые в каждом поколении становятся все агрессивнее и эгоистичнее,– продолжила Анекс.– В них умирает все нравственное, растет алчность, неуемное самомнение, а физическая сила превышает норму… Не знаю, что это был за вирус, который продолжает мутировать в нас… Поэтому я считаю, что хомони лучше разбавлять свою кровь с другими народами, но амбиции не дают им брать в жены женщин не своей расы, вот они и воюют за каждую чистокровную.– Анекс повернула голову в мою сторону и прищурилась.– Я очень удивилась, что Босгорды захотели взять в жены сыну женщину даже не из родственной расы и не смешанной с человеком, а чистокровного человека…

В глазах зажгли слезы, а мысленно я снова стояла в дверях заброшенной сферы и видела Макрона, насилующего Лю Мин. Я едва сдержалась, чтобы не застонать от резкой боли в груди.

– Зачем плодить маньяков и извращенцев?– саркастически усмехнулась Анекс.

Она говорила с такой бравадой, но я расслышала нотки надломленности в голосе, и вдруг поняла: Анекс говорила о себе. Что-то в прошлом причинило ей сильную боль, как и мне. Она что-то знала о Макроне… Может, она – сестра командора военного флота – поможет мне? Закон будет соблюден для всех?.. Только могла ли я ей признаться?

Я напряженно сдвинула брови и прикусила кончик языка, чтобы не рассказать ей.

«Хомони легко обманули меня в прошлый раз… Они все такие обаятельные… Но сейчас я не поддамся даже кричащему изнутри голосу. Все так неопределенно и пугающе…»

– Но к сорока годам все-таки придется это сделать… Если я все еще буду в альянсе,– беззаботный смех Анекс вывел меня из напряженного размышления.

– А ты не думала заключить брак с человеком?– зачем-то ляпнула я.

Она громко хмыкнула и закатила глаза. Я оскорбилась ее отношением к нам, но снова ошиблась.

– В этой жизни нет ничего дороже, чем свобода,– выдохнула она.

И хоть слова прозвучали патетично, но я почувствовала, что это истинное отношение Анекс. Как я ее понимаю…

– Но хватит о ерунде,– беспечно отмахнулась Анекс и поднялась.– Дай, я еще посмотрю на твое плечо: пришла идея, думаю, можно подлечить быстрее.

Она снова присела рядом, я повернулась плечом и наблюдала за ее руками. Они были жилистые, крепкие, мало похожие на руки неженки, и знали свое дело.

– Вот и все,– закончила осмотр Анекс и довольно кивнула самой себе.– Уверена, через несколько дней после одного препарата воспаление пройдет. Шрамов не останется.

Анекс хотела встать, но я вдруг потянулась к ее запястью и остановила. Она вопросительно подняла брови, радужки непривычно сверкнули алым. Я опустила руку и ссутулилась.

– Ты ведь знаешь, кому я фактически принадлежу?– больше утверждала я, чем спрашивала, и поморщилась от жалости к самой себе.– Как вещь, с которой можно делать все что угодно…

– Как только увидела печать,– мрачно подтвердила Анекс.– Она у тебя свежая, не больше фазиса. И ты многое недоговариваешь… Вскоре об этом узнает и командор…

Я вскинула на женщину глаза, полные слез, и горестно выдохнула:

– Выдашь меня?

Взгляд Анекс стал жестким.

– Что бы ты там ни сделала, я бы сделала то же самое… наверное…

Я втянула голову в плечи, окончательно осознав, что она знает о моей лжи, и закрыла лицо руками.