Дари Ласо

Сонд уже стоял у моей каюты и не знал, с какой стороны подойти к потерявшему сознание парню. Я заметила, что опасный налет распространился уже по всей коже рук, шеи и лица. Командор присел над парнем и оглядел того тревожным взглядом.

– Что это?– произнес он на древнем языке хомони.

– Понятия не имею,– растерянно ответил Сонд тоже на древнем.

– Его надо в медотсек… там модуль…– пискнула я, дрожа от страха, что передо мной умирает человек.

– Не путайся под ногами!– громыхнул голос командора, и он так сверкнул глазами, что я с силой влепилась в стену плечом, прошипела сквозь зубы, но приросла к ней.

Командор и помощник стали суетиться вокруг парня, снимать с него одежду, но я видела, что они не помогают ему, а делают только хуже. Этот Уолсон где-то подхватил активную бактерию Ганосис, с которой я давно знакома, и она могла убить его уже через десять – пятнадцать минут. Ее нужно было дезактивировать!

– Застежки на мундире тугие… не снимается,– нервно бросил Сонд.

– Перо с собой?

– Да…

– Срезай одежду!– скомандовал командор.

Едва Сонд вынул из нагрудного кармана лазерное перо, я невольно охнула, но из горла вырвался хрип.

«Они что, все носят его с собой?!»

Оба мужчины оглянулись на возглас, а потом переглянулись между собой. Я, скрестив ладони на груди, продолжала прижиматься к стене и шумно дышать. Сердце билось неровно. Но я только три дня, как появилась на корабле, и не хотела подвергнуться немедленной высылке на Тоули. Я уже сейчас вызывала бурю негодования у командора. Не следовало его злить, но ведь выхода не было!

Я отбросила страх, не сдержалась и протараторила так быстро, чтобы мне не успели заткнуть рот:

– Не раздевайте его! Это бактерия Ганосис, ее нужно лишить света и кислорода, и она отвалится от кожи корочкой. Я знаю, я изучала ее…

Выговорив все это на одном дыхании, я резко вдохнула и замерла с широко раскрытыми глазами.

Мужчины переглянулись, а потом посмотрели на меня.

– Ты уверена?– с сомнением спросил командор.

Я смотрела только на парня, лицо которого было уже покрыто полностью налетом. Вот-вот споры бактерии проберутся внутрь через нос и рот.

– Надо спешить, пока она не попала в нос или в рот,– дрожащим голосом добавила я,– иначе потом не спасти!

– Ты помнишь, где медотсек?– крикнул командор и кивнул помощнику, чтобы тот брал парня за ноги.

Я растерянно покачала головой: вряд ли в том состоянии запомнила проход по лабиринтам корабля.

Командор мрачно прищурился, но вместе с помощником быстро понес молодого офицера к подъемнику. Думая лишь о спасении человека, я вошла следом за ними и вжалась в угол подъемника.

– Сможешь подготовить модуль жизнеобеспечения?– обратился командор, хмуро окинув пижаму на мне.

Я только кивнула, глядя на Сонда. По его лицу с уверенностью заметила, как он переживал за парня. Я даже зауважала его.

Как только двери открылись, я узнала коридор, где находился медотсек. Рядом со смотровым кабинетом была и лаборатория.

Командор открыл дверь своим допуском, и я, не чувствуя ног, вбежала внутрь. Модуль жизнеобеспечения стоял в глубине лаборатории. Ни разу не видев такой высокотехнологичный аппарат и не понимая, что с ним делать, я доверилась интуиции и стала нажимать на известные символы хомони на сенсорной панели. Крышка модуля открылась вверх. Я отскочила в сторону, и мужчины опустили парня на дно.

Когда крышка модуля захлопнулась, и внутри капсулы появилось голубоватое свечение, я испуганно кинулась к панели управления, чтобы полностью исключить свет и внутри, и снаружи. А потом словно отключилась оттого, что кто-то был рядом и наблюдал, и делала то, что считала необходимым: нашла функцию локальной подачи кислорода – через датчики прямо в легкие; выключила все освещение, в том числе и в самой лаборатории, оставив только красное свечение по периметру; накрыла прозрачную крышку модуля пижамами, которые нашла в шкафу.

При таком распространении спор, дезактивации Ганосис потребуется больше времени, чем хотелось бы.

– Зачем все это? Наверняка есть препарат, который можно просто ввести или распылить?– спросил Сонд, нервно шагая вокруг модуля.

– Это было бы проще всего,– согласилась я, оглянувшись на мужчину.– Но я не знаю, есть ли в лаборатории тринат с болидофулиновой кислотой – это ведь не медицинский препарат. И у меня нет ни доступа, ни времени его искать. А в случае с Ганосис каждая минута на счету. Мой способ – самый надежный и доступный в данных обстоятельствах…

– Ганосис? Что это?– спросил командор, и я осторожно оглянулась на него. С хмурым видом он возвышался на расстоянии одного шага и пристально изучал меня.

– Эта бактерия – очень опасная штука,– ответила я и отвернулась от его огненного взгляда.– После открытия ее стали использовать в космосе для уничтожения органического мусора, но с осторожностью, потому что она непредсказуема. Не знаю, кто разрешил вам держать ее на военном корабле. Неужели в качестве биологического оружия?

Но заметив, как командор грозно выпрямился, тут же сменила направление разговора: