Дарья Искусница

Среди ярких девушек в дорогой блестящей упаковке я, на первый женский взгляд, проигрывала. Зато мужские  - прикипали сразу.  Правильное декольте заманивало, а не поглощало, давало простор воображению, огня – интересу увидеть дальше.

Казалось, повернусь я неуклюже и вырез распахнется. Надо только не отводить глаз…

Парни из фэйс-контроля вслед чуть головы не свернули. Я плыла, купаясь в заинтересованных улыбках и с каждой минутой, с каждым шагом становилось легче. Только немного испуганно билось сердце, меня ждет настоящий бал, как Золушку.

Воу. Распутина я нашла быстро, просто молниеносно. Он эффектно двигался, подняв руки вверх и по-испански, дробно отстукивая подошвами. А вокруг него крутились две прелестные наяды. Брюнетка и блондинка. Если можно заниматься сексом, почти не касаясь, то именно это я и наблюдала сейчас. Ритмично, страстно, призывно они извивались перед и за Распутиным.

Ишь как прессуют, обминают, сразу видно – готовят к употреблению. «Бутерброд» - подумало мое циничное сознание. Снаружи пресный хлеб, а внутри держат самое ценное. Девушки сплели руки и, шагая вокруг Гриши, как в хороводе, начали медленно присаживаться на корточки. Не по-детски. Недвусмысленно улыбаясь снизу, облизывая губы и снова плывя наверх, мягко покачивая бедрами.

Хмыкнув, я потопталась в задумчивости, отойти что ли, а то неудобно стало, словно на порно-сеансе в одном из героев хорошего приятеля опознаешь. Хотя, конечно, подозревала, что он где-то сексится. Но прям в макросъемке, перед носом увидеть не рассчитывала.

Я шагнула назад и… не успела. Гриша, изредка поглядывающий в зал, уже меня засек.

Он ловко, когда обе красотки в очередной раз оказались у его ног, просто перешагнул через сцепленные руки, причем опираясь для удобства на девичьи головы.  Эдакий невинный пастушок, убегающий из круга фей. Причем феи выглядели шокированными и злыми, что-то говорили ему вслед, за шумом музыки – неразборчиво.

- Дашка! Какой подарок одинокому ковбою. Уже и не ждал после твоих отказов… - изумленно протянул Распутин и зачем-то оглянулся по сторонам, словно искал куда нам можно отойти. В игре огней скуластое резкое лицо казалось по особому красивым.

- Мне показалось ты занят. Значит не видел мою смс-ку? Черт, так и знала, что поздно отправила. Ладно, я постараюсь не мешать.

- Что ты, - Распутин склонился черной опасной птицей, обнял меня за плечи, дохнув сладковато-древесным ароматом, и пропел в самое ухо. - Ты не можешь помешать. Я же мечтал и верил! Кстати, ты в курсе, что я влюблен в тебя! Безумно!  Так журналистам и говорю: «Влюблен безумно».  А тебе забыл сказать, дурак, да?

Я осторожно отодвинулась, но с плеча он руку так и не снял, держал крепко. Пришлось упереться ладонью в твердый худощавый бок.

- Влюблен? Какая прелесть. Сегодня уже признавался в любви кому-нибудь?

- Как ты могла подумать? – преувеличенно возмущенно протянул он, скорбно глядя сверху вниз. Точнехонько, ювелирно - в декольте.

- А вчера? Вчера признавался?

Гриша хмыкнул. Пока взгляд черных глаз, прожигая с цыганской страстью, нехотя поднимался от груди к лицу, крепкая мужская рука подтягивала меня ближе.

- Вчера? А. По мелочи. Исключительно бес попутал. Ты написала, что не придешь, я был расстроен… Слушай, давай уйдем отсюда? Куда-нибудь в тихое место, поболтаем нормально, не перекрикиваясь.

Он опять быстро оглянулся по сторонам.

- Гриша-Гриша, ты ко всем девушкам так прямолинейно подкатываешь? – меня искренне веселил и, что там скрывать, даже подкупал его цинично-честный подход. Зато никаких подводных камней, неожиданных выкрутасов, сложных расчетов. Этот мужчина был ясен, понятен и харизматично грубоват.

- Дашенька, разве это прямолинейно? К тебе я с виньетками и поклонами, стараюсь, разве не видишь. Любую другую бы спросил прямо: «Танцевать любишь? А оральный секс?». А ты… - он помолчал. Пряди темных волос упали на лоб, и Гриша пятерней убрал их назад, немного криво улыбаясь. – С тобой я не прочь попробовать и в дурацкие игры поиграть. Пойдем… поболтать?

Воу. Признаться, если бы не было Парижа, мне захотелось бы купиться на его харизматичное обаяние. Но, увы, слишком близок он к Диме, буду смотреть на одного, а вспоминать другого.

- Я, пожалуй, потанцую одна.

Что-то услышал Распутин в моем голосе, увидел в изменившемся выражении лица. Птичку не впечатлил распушенный хвост ухажера, птичка полетит дальше. Он вдруг оказался близко, очень близко.  Горячее дыхание. Чужие руки жестко сжимают мои плечи. И горячий поцелуй обжигает рот, захватывая, углубляясь после моего растерянного аханья.

Я дергаюсь, пытаясь вырваться, но захват только усиливается. То ли от нехватки воздуха, то ли от страстного поцелуя кружится голова. Я теряюсь, не зная как реагировать, но все же слабо толкаюсь.

-  Сладкая. Нежная как котенок, - он переводит дыхание и тянется снова, когда неведомая сила отрывает его от меня.

И от сильного толчка Гриша делает несколько шагов назад, пытаясь удержать равновесие.