Дариан. Книга 1

Герда, переполненная страхом и всплеском энергии, устремила все свои силы в крылья, разгоняясь так, что хлещущие по телу ветки казались одним целым. А сердце колотилось еще быстрее. Снова появился демон, так скоро, словно для него это не было скоростью. В этот раз реакция Герды была своевременна. Она резким винтом ушла от столкновения к скалистым возвышениям. Но и демон, войдя во вкус, повторил ее трюк. Он изогнулся в спине, словно ящер, и, добавив ускорения, пригвоздил Герду к камню, схватив ее за плечи.

Спина глухо врезалась в камень, затылок щелкнул по нему, как молоток. Герда не могла даже вдохнуть от горячих, огромных рук демона, вдавливающих ее в стену. От удара она потеряла способность мыслить и лишь чувствовала всю энергию демона, направленную на нее одну, сконцентрированную так точно и агрессивно. В его глазах чернело пламя… Или оно светилось ярко красным… Это были горящие, раскаленные угли.

Медленно, под напором когтистых рук, Герда сползла вниз по камню, оставляя затылком кровяной след.

Первый демон, которого она видела мельком в кронах, уже тогда нес обездвиженную Ивен.

***

Теперь каждый теплый вечер она медленно расчесывала свои золотые волосы. Распускала она их только на сон грядущий, чтобы сплести в ночную косу. Они переливались на ее хрупких белых плечах, падали вдоль тонкой талии, рассыпались по подолу скромной ночной рубашки драгоценными нитями и в кончиках сворачивались на полу тяжелыми нежными прядями. Она водила гребешком плавно и ласково, словно сметала с себя все невзгоды и тяжелые воспоминания, трепетно отбирая счастье и любовь.

Этот ритуал сопровождался его заботливо-восхищенным взглядом. Словно все забытые трудные времена сметались и с него. Он любовался этой женщиной, самой любимой и счастливой. Она была его неугасаемым вдохновением и в то же время самым беззащитным существом.

Они больше не занимали свои мысли думами о том, как она сбежала из дворца сквозь дарианские чащи, и как он ехал за ней весь тот страшный день. Как и не вспоминали свою жизнь до этого момента.

Больше лес не пугал ее. Он помог им создать новую жизнь. Он сорвал с нее те дорогие туфли, растерзал то тяжелое платье, он освободил ее.

Теперь у них было на самом деле все. Был дом, была еда, был любовный семейный быт со всеми его гранями, и …

Она встала, колыхнув женственно подолом, взволновав золотые пряди и его взгляд, и подошла к люльке. Опустила ласково ладони в деревянную детскую кроватку. Подняла теплый, сонно шевелящийся сверток и по-матерински прижала к груди. Сверток пискнул, почувствовав, как открывают свету свеч его носик.

Он тихо подошел и заглянул: глазки девочки блестели, она неумело улыбалась, копошась в пеленках крохотными ручонками. Волосики уже начали проглядывать – «Будут, как у мамы,» – подумал он.

***

В горах Сарахэд, намного южнее земель сирен, торжествовала тишина. Пологие, массивные вершины под снежными чепцами, как под сахарной глазурью, прятали в этой тишине свои загадки. Лишь изредка она колыхалась от криков хищных птиц или голосов обитателей подножья.

Сарахэд, в виду своего миролюбивого молчания, обрели репутацию гор целомудрия. Сюда редко заходили путники и искатели приключений. Через эти мягкие, широкие хребты, собравшие в себя цвета от насыщенного зеленого до белоснежного, не проходили никакие дороги и маршруты. И если кто и заглядывал навестить эту кладезь спокойствия, так в поисках медитации и тишины. Либо же это были маги, у которых обосновалось здесь единственное на весь Сарахэд построение – повлеон – небольшой замок для собраний и телепатической связи магов.

Повлеоны, как правило, строились в тихих безлюдных местах, обладающих высоким магическим потенциалом. Сарахэдский повлеон виднелся в самом сердце горных систем. Он обосновался не на вершине, а на уютной зеленой ложбине меж гор. Рядом тянулась горячая беззвучная река – Су. Горная река, которая не шумела, как присуще всем подобным ей, а словно шептала. Но и этот «шепот» можно услышать только в состоянии медитации. Вода в ней иногда нагревалась так, что больно было окунуть руки. Су давала безмятежное тепло окрестностям. И здесь, в вечнозеленом плодородном уголке, с сочными древесными кронами и бархатным мхом на тысячелетних камнях, уединился Сарахэдский повлеон.

Этот повлеон, как и большинство из подобных замков, не славился богатством. Он был отделан скромно, но с замечательным архитектурным вкусом: плавные линии скульптур на стенах, спокойные ступени лестниц, медленные перегибы крыш ненавязчиво гармонировали с природой. И эта гармония достигалась не равенством, а почтением природе. Маги никогда не ставили себя выше нее, и даже не рисковали встать рядом, как равные творцы.