Даша и призрак блондинки

— Ну спасибо тебе, это всё-таки из-за тебя я вляпалась в такую ситуацию, что бы ты там не говорила по этому поводу, — огрызнулась я, не сбавляя темпа шага, хотя шла в первом попавшемся направлении, лишь бы подальше отсюда. — Могла бы и помочь в конце концов. Устроила бы им маленький беспорядок, чтобы отвлечь противного администратора.

— Я просто хотела дать тебе возможность проявить себя, — ничуть не стушевалась бойкая девушка. — Знаешь, в стрессовых ситуациях люди открывают в себе скрытые таланты. Познают глубину своих возможностей…

— Да я лучше в следующий раз выйду на арену Колизея к голодным львам, чем ещё раз стану покупать для тебя водку!

— Ну во-первых, не для меня. А во-вторых, Степан Евгеньевич, наш ректор, не подойдёт тебе в качестве голодного льва? Я думаю, что его можно рассматривать, как альтернативу…

— Он мой дядя.

Эва тут же заткнулась, не ожидая такого поворота. По её лицу было видно, что она едва удержалась от ещё нескольких эпитетов в адрес моего дяди. Блондинка стояла и секунд десять открывала рот, но не произнесла ни звука. Неужели, наша словоохотливая болтушка смутилась?

— О… То-то вы оба носите очки, — медленно промямлила она, лучезарно и несколько глупо улыбнувшись. — А ты не пробовала линзы?

— И не хочу.

Мы подошли к остановке, откуда и началась вся эта наша одиссея с Виталием. Я видела в этом знак того, что нам пора возвращаться в центр города ко мне домой. На часах было без десяти три, мои домочадцы вернутся только в шесть, но я бы хотела до них выучить термины из основ сестринского дела, завтра у нас по ним зачёт. А Виталия Михальчук можно будет и завтра навестить. Возможно, к тому времени он протрезвеет, или Эва сочтёт его невиновным. Если честно, то я не возлагаю больших надежд на успех нашего расследования. Оно нелепо с самого начала. Просто иного плана по перемещению Эвы в мир духов у меня нет, а пока не придумаю, то буду придерживаться этого.

— Вот, купи здесь бутылку, — сказала Эва, указывая на киоск. Возле него никого не было, а окошечко располагалось достаточно низко чтобы продавщица не увидела моего лица.

Спорить с Эвой бесполезно. Если ей что-то надо, то надо. Отступать она не умела. Я смирилась с покупкой водки и протянула продавщице деньги, а она мне преспокойно выдала спиртное, вообще не проронив ни слова. Я быстро спрятала бутылку в сумку. Вот теперь Эва начнёт издеваться!

— Надо было меня сразу послушать, — блондинка подтвердила мои опасения. — Я признаю, что в физике или химии ты мне дашь сто очков вперёд, но в умении жить мне нет равных!

Так и подмывало сказать ей, что её 'умение жить' привело к бесславному отравлению фенолом. Но я благоразумно промолчала. А моя спутница продолжала давать мне свои 'полезные' советы, которые я благополучно пропускала мимо ушей. Советы все любят давать, но попробуй, заставь их самих следовать им.

Виталий Михальчук лежал всё в той же позе, в которой мы его оставили, когда уходили. Я было решила, что ему плохо, и хотела проверить пульс, но Эва опередила меня, пнув парня (хотя, какой он парень!) ногой. Похоже, это был её излюбленный способ будить алкоголиков. Витька заворчал, разлепил сначала один глаз, а затем и второй. Оба маленьких тускло-голубых заплывших глаза зло уставились на меня. Мне вдруг подумалось, что их обладатель не только алкаш, но ещё и бандит.

— А, это снова ты, — без всякого интереса пробормотал бомж. Сейчас мы ему устроим интерес!

Эва мне кивнула, и я достала из сумки бутылку водки, предварительно оглядевшись, чтобы никто не смотрел.

— Дай! — тут же прохрипел Витька. Он попытался приподняться и протянул грязные пальцы в обрезанных перчатках ко мне.

— Сначала ответьте на несколько моих вопросов, — предупредила я, отходя на шаг назад.

— Всё, что угодно, — поспешно согласился тот.

Эва помогать мне и не думала; она тоже вопросительно глядела на меня, устроившись на скамейке и кокетливо сложив ноги на тело бывшего сокурсника. И я преступила к допросу:

— Вы помните тот день апреля 2005 года, когда погибла некая Эва Лукьяненко?

— Никакая я не 'некая', - шёпотом возразила призрак. Я сделала ей знак рукой, чтобы хоть немного помолчала.

Витя сделал ещё одну попытку приподняться, на сей раз более успешную. Занял полусидячее положение и честно попытался припомнить. В том, что он расскажет мне правду, я не сомневалась. Что у трезвого на уме, то у пьяного на языке, к тому же он сейчас не в том состоянии, чтобы хоть что-то придумать правдоподобное.

— Помню, — ответил он спустя около двух минут кропотливого мозгового штурма. — Мы делали какую-то лабораторную работу по фарме. Мы — это я, Эва, Игорь, Светка, Нинка и Лика. Потом ещё в конце Лукьяненко выпила какую-то дрянь, на 'ф' начинающуюся, точнее не скажу. Туда ещё врачи и менты набежали, начали допрос устраивать… В общем, Эва сама траванулась, мы тут ни при чём… Это всё? — И он с вожделением уставился на бутылку.

— Не совсем, — обломала я парня, соображая, что ещё спросить. — Вы помните: никто в тот день не ссорился с Эвой? Никто из вас не желал ей зла?