Дата собственной смерти. Все девушки любят бриллианты (сборник)

– Камеры и микрофоны имелись не во всех комнатах, – успокоил ее жестом Ходасевич, – а только в трех гостевых. Да еще – в бане. В той, кстати, комнате, где проживали вы, Наташенька, наблюдения не было. Да и в остальных помещениях камеры с микрофонами Конышев установил не из праздного любопытства. И не для того, чтобы следить за домашними. Михал Вячеславыч, – он кивнул в сторону Инкова, – рассказал мне, что Конышев довольно часто приглашал в свой дом партнеров по бизнесу. И даже нанимал женщин легкого поведения для обслуживания гостей. Потом пленки с записями этих плотских утех могли служить способом давления на особо несговорчивых партнеров.

– Но я не знал, что «прослушка» существует! – быстро проговорил Инков. Казалось, он старается оправдаться. – И никогда не слышал, чтобы Конышев кого-то шантажировал.

– Об этом, похоже, не знал никто. Ни вы, ни другие домочадцы, ни Тамара.

– Да-а, ну и дела! – протянула Наташа.

– Ну, папаша. Ну, затейник, – покачал головой Денис.

– И даже я ничего не знала, – чуть слышно прошептала Вика.

– Очень похоже, что о подземном убежище не ведала и Тамара, – развел руками Ходасевич. – Так что, повторюсь, стартовые условия для того, чтобы совершить задуманное преступление, у Конышева оказались великолепными. Выход из подземного хода в дом и к водохранилищу плюс – взрывчатка, купленная в Барыкино у Иогансена… Но, надо заметить, и подготовительную работу он провел на славу. Незадолго до исчезновения Борис Андреевич втайне продал принадлежащую лично ему часть «Древэкспорта» и перевел вырученные средства в оффшор за границей. Он перевел туда же свои средства со всех банковских счетов. Он продал недвижимость за границей. В общем, аккумулировал все свои деньги в этом оффшоре. По сути, его завещание было фикцией. Кроме данного особняка, Тамаре ничего и не причиталось.

Затем Борис Андреевич приобрел загранпаспорт на чужое имя. Кстати, сей документ, на имя Коренькова Андрея Владимировича, оперативники обнаружили в его комнате в подвале. А чтобы подготовить главное преступление, ваш отец подстроил второе покушение на самого себя. Он сделал это не только ради тренировки или чтобы опробовать взрывчатку, но и для того, чтобы убедить всех, что ему по-прежнему грозит опасность от рук неведомых конкурентов.

Первую бомбу Конышев установил в своей машине, подключив ее к цепи сигнализации. Когда он утром подходил к автомобилю, то издалека, от самого подъезда, нажал кнопку ключа, замкнувшего цепь. Прогремел взрыв. Тогда все, кто окружал его, уверились, что Конышева по-прежнему держат на мушке, хотя физической расправой ему никто уже не угрожал.

А затем, в качестве последнего подготовительного акта перед собственной «смертью», Конышев уволил свою любовницу Фейгину и отправил ее за границу – пока что в Египет. Он был уверен, что Людмила – его настоящая любовь, и он готов был провести рядом с ней остаток своих дней…

– Это называется «предынфарктный кобеляж», – саркастически прошептала Наташа.

Ходасевич сделал вид, что не заметил ее реплики.

– …Он ведь затеял эту историю не только ради того, чтобы избавиться от чего-то или кого-то: от хлопот с фирмой, постылой жены… И от вас, Денис… Он хотел и приобрести

что-то. А приобретал он деньги, покой и – Людмилу Фейгину. И во многом именно из-за Людмилы (которая тоже жила с нелюбимым человеком) он инсценировал собственную смерть. Конышев хотел навсегда бросить страну, дом, Тамару, получить свои немалые денежки и жить с Людмилой долго и счастливо где-нибудь на острове в Карибском море… Впрочем, Людмила ничего не знала о тех подробностях плана Конышева, которые были связаны с душегубством (во всяком случае, так он сам утверждает). Она, по его словам, до сих пор находится в убеждении, что он просто продаст фирму, бросит опостылевшую супругу и присоединится к ней…

– Невинная овечка, – ехидно прокомментировала Наташа.

– Так или иначе, – развел руками Ходасевич, – диспозиция к дню его исчезновения сложилась следующим образом: Людмила Фейгина ждет Бориса Андреевича в Египте; часть фирмы продана и деньги находятся в банке на Каймановых островах; в джип «Лексус» загружена оставшаяся взрывчатка.

– Поразительно! – протянул Инков. – Я его видел весь тот день. Он был таким же, как всегда. Ничем не отличался! Никак себя не выдал! Удивительный человек.