Даурия

– Нет, таким он представляется только тебе. На самом же деле он просто владеет нервами лучше нас, грешных. А страх смерти – это такая штука, которая живет и будет жить в каждом человеке.

– Страх страхом, – ответил ему Богомяков, – но есть чувство более сильное, чем страх.

– Например?

– Например, чувство ответственности за порученное дело, чувство долга. Когда мысль всецело занята этим, люди просто забывают о такой неприятности, как смерть. Лазо, по-моему, относится именно к этому сорту людей.

– Возможно, не отрицаю, – согласился Метелица и, взглянув в окно, воскликнул: – А вот и сам виновник нашего спора пожаловал. Ничего не скажешь, легок на помине.

Лазо быстрыми шагами вошел в комнату, негромко, слегка картавя, поздоровался:

– Здравствуйте, товарищи! – И сразу же обратился к Василию Андреевичу: – И когда ты успел обогнать меня? Давно здесь?

– Да уже часа два.

– Пока я не забыл, попрошу тебя провести такое дело. В ближайшие два-три дня возьми на учет всех красногвардейцев из бурят, выбери из них самых грамотных и разошли их по окрестным улусам. Пусть они расскажут своим сородичам о том, что представляет из себя Красная гвардия, за что она воюет с атаманом Семеновым.

– Хорошо, сделаю.

– Ну а теперь, товарищи, рассказывайте, каковы у вас здесь дела? – обратился Лазо к Метелице и Богомякову.

– Дела неплохие. Ни одного семеновца на этом берегу Онона не осталось, – вытянув руки по швам, сказал Метелица.

– Разведку на ту сторону не посылали?

– Послали. Выбрали десяток самых смелых казачков, которые не боятся воды, и перемахнули они у нас через Онон вплавь.

– Без коней?

– Нет, почему же без коней. Именно с конями. Иначе здесь не переплыть – течение слишком быстрое. Хорошие кони с ним справляются, а люди не могут. Наши хлопцы переправлялись, вцепившись в хвосты и гривы. Скоро должны они таким же манером назад вернуться.

Лазо на минуту о чем-то задумался, затем спросил:

– Ну, а если взять да пустить по следам разведки весь ваш полк? Возможно это?

– Попытаться, конечно, можно, но дело рискованное. У кого кони к воде привычны, те переплывут, а за остальных не поручусь, перетонут.

– Я вас очень прошу подумать над этим. Если бы удалось хоть половину полка переправить на ту сторону, мы легко сбили бы семеновцев с сопок у линии железной дороги. Иначе там с нашей стороны будут большие жертвы – реку придется форсировать под огнем. Топтаться на месте нам некогда, мы должны наступать, чтобы покончить с Семеновым прежде, чем окажутся у нашей границы японские дивизии из Мукдена и Порт-Артура. Быстрым разгромом семеновской банды мы лишим их удобного повода для вторжения в Забайкалье.

– Раз такое дело, будем думать о переправе, – согласился Метелица, – только надо перед этим еще разок съездить на берег Онона, выбрать место поспособнее.

– Тогда давайте немедленно отправимся. Только учтите, что переправляться нужно поздно вечером или даже ночью. Вы должны появиться на той стороне и обрушиться на белогвардейцев, как снег на голову.

Метелица рассмеялся:

– Мы еще и о дневной переправе не договорились, а ты уже новое требование предъявляешь. В темноте совсем трудно будет…

Онон стремительно катил сверкающую на солнце желтоватую воду. Много бурных водоворотов выделялось на его поверхности. Вода там пенилась и бешено крутила. Пока командиры искали место с более спокойным течением, на правом берегу появилась разведка аргунцев. Привязав к седлам снятую с себя одежду и оружие, разведчики стали переправляться обратно. Лазо видел, как смело и уверенно действовали они. Сведя коней на поводу в воду, они вцепились им в гривы и поплыли. Кони все время всхрапывали и старались повернуть вниз по течению, но люди не давали сделать им этого и быстро плыли наискось. Снесло их далеко, но минут через пятнадцать все они благополучно выбрались на берег.

Расспросив разведчиков, Лазо узнал, что большая кавалерийская часть противника стоит в одном из казачьих поселков верст на шесть выше по течению. Напротив же дацана находится только сторожевая застава численностью в двадцать – тридцать человек.

– Ну что же, товарищ Метелица, – сказал тогда Лазо. – Обстановка для переправы самая подходящая. Давайте готовьтесь. С вами остается Василий Андреевич, а я должен спешить в Оловянную. Там мы будем форсировать реку в два часа ночи. К этому времени я надеюсь услыхать в тылу у семеновцев хорошую перепалку. Она будет сигналом для нашей атаки.

– Все сделаем, товарищ Лазо, – заверил его Метелица, а Богомяков добавил:

– Можете на аргунцев положиться. Не подведем.

Вернувшись в Оловянную, Лазо вызвал к себе Бородавкина. Тот доложил, что у него все подготовлено для броска через Онон. Матросы запаслись веревками и крючьями, чтобы перебраться по взорванным фермам на уцелевшую часть моста, а сейчас тренируются на развалинах железнодорожного депо.

– Сколько у вас ручных пулеметов? – спросил Лазо.

– Двенадцать штук.