Давай станцуем в бессмертие

— Карто Тиэк сказал, что тебе нужно набраться сил, — продолжала стоять на своем.

— А еще он сказал, что нам не развестись.

— И что в этом плохого? Обещаю, что стану примерной женой. Когда-нибудь. — Шкодливо улыбалась, зачерпывая еще бульона.

— Брось, Джен. Я не хочу так жить, понимаешь? Не хочу лишать тебя свободы выбора. Не хочу однажды узнать, что ты ненавидишь меня. Или еще хуже, что наши дети — совсем не наши.

Понимала его личную боль, но сравнение с его матерью неприятно кольнуло. Я нисколько не похожа на предательницу.

— Ты говоришь глупости, — не собиралась спорить, но мужчина сам себя раззадоривал.

У меня не было времени на долгие размышления, но, может, оно и к лучшему. Уже не видела ничего плохого в нашем браке. Да и не пережила бы, если бы Николас умер. Как я буду дальше жить? А каравараза его знает. Для начала нужно забрать Колла, а потом расспросить у своего мужа про свои обязанности. Ну, должны же у жены быть какие-то обязанности? Тем более он вот-вот станет верховным иллитом.

Ненавидела ли я его отца? Скорее нет, чем да. У всего, что произошло, были причины. Моя мама защищала нас с Коллом, верховный иллит — своего сына. То, что случилось — уже случилось, и только от нас зависит, как именно мы это воспримем. Да, можно бить себя в грудь и кричать, что я никогда с этим не смирюсь, а можно…

Можно попытаться жить обычной жизнью, насколько получится, и кто знает, к чему нас это приведет. В конце концов, Николас не самая плохая кандидатура в мужья. Верила, что рядом с ним мы с Коллом будем в безопасности. Нужно просто пережить все, что сейчас свалилось.

— Я говорю правду. Тебе нужно уехать к брату.

— Ты что, гонишь меня?

Мужчина поднялся с постели и направился к шкафу, а я испытывала натуральный шок. Прогонял. Вот так просто прогонял, опасаясь своих вымышленных страхов.

— Так будет лучше. Через три дня отец умрет, — его голос дрогнул, но Николас тут же выпрямил плечи. Даже не видя его лица, точно знала, что сейчас он испытывает душевную боль. Несмотря на отсутствие кровных связей, эти двое по-настоящему любят друг друга, как только могут любить отец и сын. — И я не могу ручаться за твою безопасность. Скорее всего, меня попытаются сместить с поста.

— Я феникс, а кроме того, еще и иллитка. Если ты будешь в опасности, то я смогу помочь. Необязательно становиться одному против всего мира!

— Первое — ты не обучена. Второе — это не обсуждается.

Не знала, как поддержать мужчину, а потому просто встала и обняла со спины. Когда обернулся ко мне, руки сами собой понеслись в пляс, завязывая галстук. Он упрямый, да, но я еще упрямее.

— Хорошо, я сейчас же уеду, но что будешь делать ты?

— А я отправлюсь за стену и попробую купить отцу жизнь. Пока в нем есть хоть капля магии, его еще можно спасти.

— Хочешь поймать феникса или фокса? Тогда чем ты лучше него? — мороз пробирал кожу. Он спокойно рассуждал о таких страшных вещах.

— А я и не говорил, что я лучше него. Уезжай, Дженифер. И не возвращайся.

Хотелось ударить, стукнуть как следует, чтобы прекратил вести себя как последняя свинья. Он намеренно отталкивал, снова натянув свою излюбленную безэмоциональную маску, да только поздно танцевать, когда музыка уже закончилась. Я знала, какой он настоящий. Я видела каждую его эмоцию. И да, я по-прежнему ощущала любовь.

Говорят, женщины мастерски умеют придумывать чувства там, где их никогда не было. Что же, если я занимаюсь самообманом, пусть так. Отвергнет? Я это переживу, как и многое другое, но умные люди, да и не люди тоже, говорят, что за свое счастье нужно бороться.

— Знаешь, я передумала. Я уеду только в том случае, если ты исполнишь мою мечту.

— Ты шутишь? Какую мечту? — смотрел на меня как на умалишенную, но феникса так просто не попрешь.

— Я хочу увидеть мир за стеной.

Глава 16

Неслась по четвертому уровню, вырываясь далеко вперед. Несмотря на всю печаль ситуации, испытывала неподдельный восторг. Оказалось, что на свадьбу мне полагался подарок от супруга. Да не какой-то там, а самый желанный. Николас подарил мне саприз.

— Догоняй… — прокричал сквозь рев моторов, обгоняя меня на повороте.

Уже видела в темноте ночи стену и центральные ворота. Серые махины возвышались над городом и даже отсюда выглядели массивными. Там, за стеной, ярко горели прожекторы, подсвечивая окраину Горезии. Нас уже ждали — створки бесшумно открывались, пропуская два чернильных саприза внутрь.

Николаса здесь не то что знали, с ним все здоровались, уважительно пожимая руку. Два парня в военной форме провожали нас к одному из двухэтажных строений, в котором нам предстояло провести эту ночь.

— Располагайся, я скоро вернусь, — проговорил мужчина, включая свет в небольшой комнате.

Кровать, узкий шкаф, стол и два стула — все убранство скромной спальни, но я приехала сюда не за тем, чтобы отсиживаться в комнате.