Читаем Давид Лившиц полностью

Если няня сказала «надо», комсомол отвечает: «есть!» - говорит комсомольский деятель К., отправляясь в процедурную на очистительную клизму.

*Утром няня, входя с завтраком для лежачих:

Здравствуйте!

Здравствуйте, коли не шутите, - отвечаем.

Что вы, что вы, какие шутки с утра!

*Стишок.На берегу стоит больница, и в той больнице я лежу, послушно подставляя шприцу свою родную неглижу. Приписанный к палате житель, приемлю всё в моей судьбе: мне доктор скажет – не дышите, я не дышу, держу в себе… и т. д.*Нигде не услышишь столько историй и столько судеб, как в больнице.Ночь. Палата не спит. Кто-то из дальнего угла рассказывает:- …А ранило меня так. Был я в ту пору связным у политрука. Вроде бы и бой уже заканчивался, стреляли не шибко. Выскочили мы из окопа, бежим полем, я комиссара маленько обогнал, прикрываю, так, на случай чего. Тут мины недалеко разорвались. Упал я, оглянулся, а комиссар стоит на коленях и кишки всовывает в живот. Подбежал я сгоряча, говорю, товарищ капитан, давайте помогу.…А он эдак посмотрел на меня и тихо говорит – чем помогать будешь, рук-то у тебя нет. Посмотрел, а у меня оберучь по кисти отхватило…*Докторша рассказывает про маленького внука.Американцы летели на луну. Внук бегал на улицу смотреть, волновался: луна была ущербной.

Бабушка! Ну как они попадут на луну, ведь ей половина осталась!

Когда астронавты вернулись, услышал, что привезли породу. Был недоволен:- Так они всю луну растащат!* * *Записанное за маленьким сыном:

Я больше всех Ленина люблю, хотя он мне игрушки и не дарил.

*

Пушкин поэт был?

Поэт.

Он умер?

Умер.

И Лермонтов поэт?

И Лермонтов.

Он тоже умер?

Тоже умер.

И папа наш тоже поэт?

Тоже.

А почему он не умер?

*Идём мимо Краеведческого музея, расположенного в Соборе.

Раньше здесь жил Ради Бога. Люди верили в Ради Бога и построили ему этот дом с высокой головой. А теперь Ради Бога нет и люди в этот дом носят вещи. И там эти вещи лежат и их всем показывают

Помолчал.- Этот, который теперь умер…(Гагарин?) полетел в космос и там увидел, что никакого Ради Бога нет.


(«Прошу вас, ради Бога!» – варианты с упоминанием имени Бога всуе слышны то и дело, и западают в память малыша.На дворе, между тем, период развитого социализма, до перестройки далеко, и Краеведческий музей не скоро освободит церковь от своих экспонатов).

*

Эту болезнь не видно, но она болит.

* Рассказываю сыну сказку о Кощее Бессмертном, о его злодействах. Объясняю, что означает слово «бессмертный».

А Марина говорила, что его можно убить волшебным мячом.

Это из другой сказки.

Хочу в другую сказку!

* * *Мальчишка пересказывает приятелям роман «Три мушкетёра»:

И вот красные заняли крепость Ла-Рошель!…

* * *Алёша, старший внук, увидев, что мы смотрим кино по Сименону, говорит: - Хм…Мигре смотрите?… Мигренью страдаете?


Из писем в редакцию:«Дорогая редакция! Мне 60 лет, а душа у меня ещё молодая. Дайте совет, что мне с ней делать?»*«Почему в песне «Пусть всегда будет солнце» всё есть, - и небо, и солнце, и мама, а папы нет? Надо обязательно прибавить в песню и папу, а если можно, то и бабушку с тётёй Полей». Ученик 1 класса Толя М.*«Артисты театра города Свердловска! И разные другие товарищи, прошу вас, возьмите за основу мою просьбу хотя бы раз в месяц пропеть по радио песню «И шёл бродяга с Сахалина звериною тропой». Пусть знает тот, кто будет её петь, что я в ту пору стою по стойке смирно!». Радиослушатель К. из Туринска* * *Болтун в поезде говорил, трёкал, не умолкая, пока проводник не обрезал его:


Перейти на страницу:

Похожие книги

Места
Места

Том «Места» продолжает серию публикаций из обширного наследия Д. А. Пригова, начатую томами «Монады», «Москва» и «Монстры». Сюда вошли произведения, в которых на первый план выходит диалектика «своего» и «чужого», локального и универсального, касающаяся различных культурных языков, пространств и форм. Ряд текстов относится к определенным культурным локусам, сложившимся в творчестве Пригова: московское Беляево, Лондон, «Запад», «Восток», пространство сновидений… Большой раздел составляют поэтические и прозаические концептуализации России и русского. В раздел «Территория языка» вошли образцы приговских экспериментов с поэтической формой. «Пушкинские места» представляют работу Пригова с пушкинским мифом, включая, в том числе, фрагменты из его «ремейка» «Евгения Онегина». В книге также наиболее полно представлена драматургия автора (раздел «Пространство сцены»), а завершает ее путевой роман «Только моя Япония». Некоторые тексты воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации.

Дмитрий Александрович Пригов

Современная поэзия