Давший клятву

— Уже недалеко, — пообещал Адолин, когда они выбрались на поперечную улицу, где было посвободнее. — Следуйте за мной.

Он привел их к небольшой арке, где здания стояли вокруг общего двора, в котором был разбит сад. Конечно, беженцы и его заняли. Многие ютились в палатках из одеял, которые были еще влажными от бури накануне. Спрены жизни прыгали среди растений.

Адолин осторожно пробрался среди этих людей, подошел к нужной двери и постучался. Это была задняя дверь, выходящая во двор, а не на улицу. Возможно, это винный дом для богачей? Хотя больше всего здание походило на чье-то жилище.

Адолин снова постучал. Он казался обеспокоенным. Каладин подошел к нему и застыл. На двери была блестящая стальная пластина с выгравированными цифрами. В ней он увидел свое отражение.

— Всемогущий, Всевышний… — проговорил Каладин, ощупывая лицо в шрамах, шишках и открытых язвах. Фальшивые зубы торчали из рта, и один глаз располагался выше другого. Волосы росли пучками, а нос был… ну очень маленьким. — Что ты со мной сделала, женщина?

— Я недавно узнала, — объяснила Шаллан, — что хорошая маскировка должна быть броской, — главное, чтобы тебя запомнили благодаря чему-то вызывающе неправильному. У тебя, капитан, есть свойство бросаться в глаза, и я беспокоилась о том, что ты его не утратишь, даже если изменишь лицо. Так что я придала тебе еще более запоминающееся обличье.

— Я похож на омерзительного спрена.

— Эй! — вскричала Сил.

Дверь наконец открылась, и на пороге появилась почтенная тайленка в фартуке и жилете. За ней стоял крепкий мужчина с белой бородой, подстриженной в рогоедском стиле.

— Что? — сказала она. — Ты кто такой?

— Ох! — выдохнул Адолин. — Шаллан, мне надо…

Шаллан вытерла его лицо полотенцем из своего мешка, словно стирая грим, а на самом деле скрывая преображение. Его лицо стало прежним. Адолин широко улыбнулся тайленке, и у нее упала челюсть.

— Принц Адолин?! — воскликнула она. — Быстренько, быстренько. Заходите. Снаружи небезопасно!

Она завела их в дом и проворно закрыла дверь. Каладин моргнул: в освещенной сферами комнате к стенам крепились рулоны тканей и повсюду стояли манекены, одетые в наполовину законченные куртки.

— Что это за место? — поинтересовался он.

— Ну, я подумал, нам требуется безопасное убежище, — объяснил Адолин. — Мы должны остановиться у кого-то, кому я могу доверить жизнь или нечто большее. — Он посмотрел на Каладина и взмахнул рукой, указывая на тайленку. — Поэтому я привел нас к моей портнихе.

62

Изыскания

Я желаю заявить официальный протест по поводу оставления башни. Это крайняя мера, принятая опрометчиво.

Из ящика 2–22, дымчатый кварц

Секреты.

Город переполнился ими до краев. Он был ими набит так плотно, что они не могли не просачиваться наружу.

Значит, Шаллан могла сделать лишь одну вещь: врезать себе по лицу.

Это оказалось труднее, чем можно было предположить. Она все время уворачивалась. «Ну же», — подумала девушка, сжимая кулак. Зажмурилась, собралась с духом и ударила себя свободной рукой по виску.

Было почти не больно; она попросту не могла ударить себя достаточно сильно. А если попросить Адолина? Он был в задней рабочей комнате портновской мастерской. Шаллан под каким-то предлогом ушла в передний зал для клиентов, поскольку подумала, что остальные плохо отреагируют на ее попытки деятельным образом привлечь спрена боли.

Она слышала голоса. Вежливую портниху подвергли допросу.

— Ваше величество, все началось с бунтов, — объяснила женщина в ответ на вопрос Элокара. — А может, и раньше, когда… Ну, все сложно. Ох, я не могу поверить, что вы здесь. Стремления подсказывали мне — что-то случится, но чтобы наконец-то… я хочу сказать…

— Йокска, переведи дух, — ласково посоветовал Адолин. Даже его голос был очарователен. — Когда ты придешь в себя, мы продолжим.

«Секреты, — подумала Шаллан. — Все это случилось из-за секретов».

Она сунула нос в другую комнату. Король, Адолин, Йокска-портниха и Каладин сидели там, все снова с собственными лицами. Они послали людей Каладина — вместе с Рэдом, Ишной и Ватахом — помогать горничной портнихи с приготовлением верхних комнат и чердака для приема гостей.

Йокска и ее муж собирались спать на соломенных тюфяках здесь, в задней комнате; Элокару, естественно, отдали их спальню. Прямо сейчас маленькая группа расселась кругом под бездумным взглядом портновских манекенов, обряженных в разнообразные недошитые куртки.

Похожие куртки были выставлены и в зале для клиентов. Ярких цветов — даже ярче тех, в которые алети наряжались на Расколотых равнинах, — с золотой или серебряной окантовкой, блестящими пуговицами и замысловатой вышивкой на больших карманах. Куртки спереди не сходились, если не считать несколько пуговиц прямо под воротом, в то время как полы расходились в стороны и на спине разделялись на «хвосты».