Давший клятву

Впрочем, она же не отдала им все. Она позволила Ватаху оставить себе ту колбаску.

73

Как разбираться в историях

Я переживаю из-за того, что защита башни ослабевает. Если здесь мы не защищены от Несотворенных, то где же?

Из ящика 3–11, гранат

— Борода, хорош заливать, — сказал Вед. — Не встречался ты с Черным Шипом.

— Встречался! — горячо возразил солдат. — Он похвалил меня за униформу и подарил собственный нож. За доблесть.

— Врешь.

— Осторожнее, — предупредил Борода. — Кэл может пырнуть тебя за то, что не даешь рассказать хорошую историю.

— Я?! — удивился Каладин. Вместе с товарищами по отряду он отправился в дозор. — Меня в это не впутывай.

— Да вы только гляньте на него, — продолжил Борода. — У него голодный взгляд. Он хочет узнать, чем все закончилось.

Каладин улыбнулся, остальные тоже. Он официально присоединился к Стенной страже по приказу Элокара и был немедленно зачислен в отряд лейтенанта Норо. Кэл чувствовал себя почти… подлецом из-за того, что так быстро влился в эту компанию после стольких усилий, затраченных на выковывание Четвертого моста.

И все-таки эти люди Каладину нравились, и он наслаждался их болтовней, пока они делали обход стены вдоль внутренней части, у основания. Шестеро мужчин — многовато для обычного патруля, но Азур велела, чтобы они держались группами. Помимо Бороды, Веда и Норо отряд включал грузного Алаварда и дружелюбного Вачеслва — алети, но с явными тайленскими корнями. Эти двое все пытались увлечь Каладина игрой в карты.

Что навевало неприятное напоминание о Сахе и паршунах.

— Ну так вот, вы не поверите, что произошло дальше, — продолжил Борода. — Черный Шип сказал мне… о, пошло все в бурю. Вы не слушаете, верно?

— Верно, — подтвердил Вед. — Слишком заняты, глядим вон туда. — Он кивком указал на что-то, мимо чего они прошли.

Борода фыркнул:

— Ха! Посмотрите-ка на эту курицу! И он думает, что выглядит внушительно?

— Шквальная трата кожи, — согласился Вед.

Кэл ухмыльнулся, бросил взгляд через плечо, высматривая, кого это заметили Борода и Вед. Какого-нибудь дурня, раз уж он вызвал такой сильный…

Это был Адолин.

Принц развалился на углу, надев фальшивое обличье и желтый костюм по последней моде. Его охранял Дрехи, который был на несколько дюймов выше ростом и радостно жевал чуту.

— Какое-то королевство осталось без знамен, — мрачно проворчал Борода, — потому что этот малый их выкупил и пошил себе наряды.

— И где только выдумывают эти вещи? — спросил Вачеслв. — Это же… вот буря! Неужели кто-то просто говорит: «Знаете, что мне нужно для конца света? Что мне на самом деле пригодится? Новый наряд. И чтоб побольше блесток».

Они прошли мимо Адолина — который кивнул Каладину и отвернулся. Это означало, что все в порядке и Каладин мог продолжить дозор со стражами. Если бы Адолин покачал головой, это был бы приказ каким-то образом освободиться и вернуться в портновскую мастерскую.

Борода продолжал посмеиваться.

— Когда я служил лордам-торговцам из Стина, — заметил он, — мне однажды пришлось переплыть цистерну с краской, чтобы спасти дочь князя. Когда я выбрался оттуда, все равно не был таким пестрым, как этот хорохорящийся кремлец.

Алавард хмыкнул:

— Высокородные, буря бы их побрала. Ни на что не годны, кроме как отдавать плохие приказы и лопать в два раза больше честных людей.

— Но как ты можешь такое говорить? — спросил Каладин. — Я хочу сказать, он светлоглазый. Как мы.

Не слишком ли фальшиво прозвучало? «Быть светлоглазым — здорово, и у меня, конечно, светлые глаза — как и у вас, мои глаза светлее, чем темные глаза темноглазых». Каладину приходилось вызывать Сил несколько раз в день, чтобы цвет его глаз не менялся.

— Как мы? — повторил Борода. — Кэл, в какой расщелине ты жил? Разве там, откуда ты родом, от серединников есть какой-то толк?

— Кое-какой.

Борода и Вед — ну, почти весь отряд, кроме Норо, — были десятинниками: обладателями десятого дана, низшего ранга в сословной системе светлоглазых. До этого дня Каладин не обращал на подобные вещи внимания; для него все светлоглазые всегда были аристократами.

Эти люди видели мир совсем по-другому. Серединниками считались те, кто имел дан выше восьмого, но не дотягивал до настоящего великого лорда. С тем же успехом они могли быть существами другого вида, судя по тому, как члены отряда думали о них, в особенности о пятом и шестом дане, которые не служили в армии.

Как получалось, что эти люди окружали себя товарищами того же ранга? Они женились на десятинницах, пили с десятинниками, шутили с десятинниками. У них был особый жаргон и особые традиции. Каладину открылся целый мир, которого он никогда раньше не видел, хотя жил прямо по соседству с ним.

— Некоторые серединники и впрямь полезны, — возразил Каладин. — Кое-кто из них хорошо сражается на дуэлях. Может, надо вернуться и завербовать того парня. При нем был меч.

Остальные смотрели на него как на сумасшедшего.