Давший клятву

Сердце Далинара учащенно забилось. Он захлопнул гардероб и ударил кулаками по тумбочке, сбросив сферную лампу. Закряхтел, застонал и упал на колени.

Вот буря! Отсюда до руин Раталаса маршировать всего-то пару дней. Может, поэтому крики сегодня громче?

Рука легла на его плечо.

— Отец?

— Адолин, помоги мне…

По-прежнему на коленях, Далинар повернулся и осекся. Это был не Адолин, а второй сын, младший. Ренарин, всегда такой робкий, вернулся. Его глаза за стеклами очков широко распахнулись, когда он дрожащей рукой что-то протянул отцу.

Маленькую бутылку.

— Я… — Ренарин сглотнул. — Я купил ее для тебя на сферы, которые подарил король. Потому что ты всегда очень быстро выпиваешь то, что покупаешь сам.

Далинар глядел на эту бутылку вина, казалось, целую вечность.

— Гавилар прячет вино от меня, — пробормотал он. — Поэтому ничего не осталось. Я ведь… не мог… выпить все…

Ренарин шагнул ближе и обнял его. Далинар дернулся, словно от удара. Мальчик прильнул к нему, не отпуская.

— Все говорят о тебе, — пробормотал Ренарин, — но они ошибаются. Тебе просто нужно отдохнуть, после всех сражений. Я знаю. И я тоже скучаю по ней.

Далинар облизнул губы.

— Что она тебе сказала? — спросил мужчина хриплым голосом. — Что твоя мать говорила про меня?

— Единственный честный офицер в армии, — начал перечислять Ренарин, — солдат, который заслужил почести. Благородный, как сами Вестники. Наш отец. Величайший человек в Алеткаре.

Какие глупые слова. Далинар вдруг расплакался. Ренарин его отпустил, но теперь уже Далинар схватил его и прижал к себе.

«О Всемогущий Господи! О Господи, пожалуйста… я начал ненавидеть своих сыновей». Почему мальчики не научились ненавидеть его в ответ? Они должны ненавидеть его. Он заслужил ненависть.

«Умоляю. Что угодно. Я не знаю, как от этого избавиться. Помоги мне. Помоги мне…»

Далинар плакал и крепко обнимал паренька, своего младшего сына, как будто один лишь Ренарин был чем-то настоящим в мире теней.

95

Неминуемая пустота

У Йелиг-нара были великие силы — возможно, силы всех потоков, сложившиеся воедино. Он мог преобразовать любого Приносящего пустоту в чрезвычайно опасного врага. Интересно, что три легенды, которые я обнаружила, упоминают о том, что этот процесс начинается с проглатывания самосвета.

Из «Мифики» Хесси, с. 27

Каладин быстро шагал по Шейдсмару, пытаясь — с трудом — контролировать кипящее внутри раздражение.

— Мм… Люди, вы должны укротить свои эмоции, — предупредил Узор, когда позади них раздался новый скрежет. — Они весьма некстати.

Группа торопилась на юг, вдоль узкой полосы суши, которая совпадала с рекой в реальном мире. Шаллан было трудно поспевать за остальными, так что они решили выделить ей немного буресвета. Лучше так, чем позволить скрежещущим спренам догнать себя.

— На что они похожи? — допрашивал Адолин Азур. — Ты сказала, эти звуки издают спрены гнева? Булькающие лужи крови?

— Это часть, которую вы видите в Физической сфере. Здесь… это всего лишь их слюна, которая вытекает из пасти. Они отвратительные.

— И опасные, — прибавила Сил. Она резво бежала по обсидиановой поверхности и, похоже, не уставала. — Даже для спренов. Но как мы их привлекли? Никто же не злился, верно?

Каладин снова попытался унять свою досаду.

— Я не чувствовала ничего, кроме усталости, — сообщила Шаллан.

— А я ощущал себя подавленным, — добавил Адолин. — И сейчас подавлен. Но не рассержен.

— Каладин? — спросила Сил.

Он посмотрел на других, потом — себе под ноги.

— Просто мне кажется… что мы бросаем Холинар на произвол судьбы. И только мне есть до этого дело. Вы болтали о том, как достать еду, как добраться до Пиков Рогоедов, о Перпендикулярности, или как ее там. Но мы же бросаем людей на поживу Приносящим пустоту.

— Мне тоже есть дело! — возразил Адолин. — Мостовичок, это мой дом. И…

— Я знаю! — огрызнулся Каладин. Перевел дух, вынудил себя успокоиться. — Адолин, я знаю. И в курсе, что неразумно пытаться вернуться через Клятвенные врата. Мы не знаем, как ими управлять с этой стороны, и, кроме того, они явно испорчены. Мои эмоции нерациональны. Я попытаюсь их сдержать. Обещаю.

Они замолчали.

«Ты не злишься на Адолина, — заметил сам себе Каладин. — Ты на самом деле не злишься ни на кого. Ты просто ищешь, за что зацепиться. Хочешь что-то почувствовать».

Потому что приближалась тьма.

Она питалась болью поражения, агонией потери людей, которых Кэл пытался защитить. Но она могла питаться чем угодно. Жизнь идет хорошо? Тьма будет шептать, что грандиозная неудача впереди. Шаллан поглядывает на Адолина? Наверное, они шепчутся о нем. Далинар посылает его защищать Элокара? Великий князь, должно быть, хочет избавиться от мостовичка.

Он потерпел неудачу, несмотря ни на что. Когда Далинар узнает, что Холинар пал…