Давший клятву

— Это правда, — согласился Ико. — Вы все люди — а это значит, никому из вас, независимо от статуса при рождении, нельзя доверять с клятвами. Контракт на поездку — это нормально. Но люди предадут доверие, если оно будет им оказано. — Спрен нахмурился, а затем как будто смутился и отвел взгляд. — Это было грубо.

— Грубость не обязательно подразумевает неправду.

— Как бы там ни было, я не хотел оскорбить. Тебя нельзя винить. Предательство клятв — часть человеческой природы, только и всего.

— Ты не знаешь моего отца, — возразил Адолин. Тем не менее от беседы ему сделалось не по себе. Не от слов Ико — спрены часто говорили странные вещи, и Адолин не обижался.

Но он почувствовал растущую тревогу из-за возможной перспективы занять трон. Он с юных лет знал, что это может случиться, и отчаянно надеялся, что все обойдется. В спокойные минуты Адолин полагал, что колебания связаны с тем, что король не может заниматься вещами вроде дуэлей и… ну… наслаждаться жизнью.

Но что, если причина глубже? Что, если он всегда знал о собственном непостоянстве, скрывающемся где-то внутри? Адолин не мог больше притворяться тем человеком, каким его хотел видеть отец.

Что ж, вопрос в любом случае не актуален — Алеткар пал. Адолин покинул капитанскую каюту вместе с Ико и вернулся на палубу к Шаллан, Каладину и Азур — они стояли у фальшборта справа. Все были в рубашках, брюках и куртках, которые купили у странников за тусклые сферы. Тусклые самосветы стоили несравнимо меньше заряженных здесь, но торговля с их помощью велась активно — кое-какую ценность они имели.

Каладин разинул рот при виде Адолина; осмотрел его сапоги, потом шейный платок и наконец сосредоточился на жилете. Стоило потрудиться хотя бы ради его озадаченной физиономии.

— Как?! — воскликнул Каладин. — Ты что, сшил это все?!

Адолин ухмыльнулся. Каладин в новом наряде выглядел так, словно напялил свой детский костюмчик; куртку на его широкой груди ни за что не застегнуть. Шаллан рубашка и куртка были по размеру, но вот фасон не красил ее. Азур без броской кирасы и плаща выглядела куда более… нормальной.

— Я почти готова убить за юбку, — заметила Шаллан.

— Да ты шутишь! — изумилась Азур.

— Нет. Я устала оттого, как трут брюки. Адолин, а ты не сошьешь мне платье? Может, сшить штанины этих брюк вместе?

Молодой человек потер подбородок, на котором уже начала прорастать светлая щетина.

— Это не так просто — я же не могу наколдовать больше ткани из пустоты. Это…

Он осекся, когда у них над головой облака внезапно зарябили и приобрели странную перламутрово-радужную окраску. Еще одна Великая буря, вторая после их прибытия в Шейдсмар. Вся компания замерла и уставилась на драматичное световое представление. Неподалеку странники как-то вдруг приосанились и взялись за свои обязанности энергичнее.

— Видите, — пробормотала Азур. — Я же говорила. Они каким-то образом ею питаются.

Шаллан прищурилась, схватила альбом и решительно направилась к спренам, чтобы их расспросить. Каладин поплелся на нос, к Сил, которая полюбила стоять там. Адолин часто замечал, как она с тревогой смотрит на юг, словно желая, чтобы корабль двигался быстрее.

Он задержался у борта, наблюдая за тем, как внизу с грохотом укатываются прочь бусины. Подняв глаза, Адолин увидел, что его изучает Азур.

— Ты действительно все это сшил? — спросила она.

— Шить толком не пришлось, — признался Адолин. — Платок и куртка прячут бо́льшую часть повреждений, которые я нанес жилету; раньше он был курткой меньшего размера.

— Все же необычный навык для королевской особы.

— И сколько королевских особ ты знала?

— Больше, чем некоторые могут предположить.

Адолин кивнул:

— Ясно. Ты такая таинственная нарочно или это как бы само собой получается?

Азур прислонилась к фальшборту, и бриз всколыхнул ее короткие волосы. Она выглядела моложе без кирасы и плаща. Может, ей лет тридцать пять.

— И то и другое понемногу. Когда я была юной, то обнаружила, что излишняя откровенность с незнакомцами… заканчивается плохо. Но, отвечая на твой вопрос, я действительно знавала королевских особ. Включая одну женщину, которая все бросила. Трон, семью, обязанности…

— Она отказалась от своего долга? — Это было практически невообразимо.

— Она решила, лучше пусть трон займет тот, кому нравится на нем сидеть.

— Долг — это не то, что нравится. Долг — это то, что от тебя требуется, ради служения высшему благу. Нельзя просто взять и отказаться от ответственности, потому что тебе так захотелось.

Азур покосилась на Адолина, и он покраснел.

— Прости, — буркнул он и отвернулся. — Отец и дядя, возможно, вложили в меня… излишний пыл в этом отношении.

— Все в порядке. Может быть, ты прав, и часть меня это знает. Я вечно оказываюсь в таких ситуациях, как в Холинаре, со Стенной стражей. Слишком увлекаюсь… а потом всех бросаю…

— Ты не бросила Стенную стражу! — возразил Адолин. — Ты не могла предсказать, что случится.