Даже если я упаду

– Нет. – Я подаюсь вперед, едва сдерживая порыв прикоснуться к руке брата, чтобы его успокоить. Любые физические контакты за столом запрещены. – Дело не в этом… я не хочу уходить рано. – Действительно, дело совсем в другом. Я больше не могу откладывать этот разговор. Я смотрю на часы, потому что время бежит слишком быстро, а не наоборот. Если только у Лоры не случится мононуклеоз или что-то в этом роде, я не знаю, когда еще мне представится возможность побыть с Джейсоном наедине. Я просто хотела подождать, пока он полностью расслабится, но его усталый, хотя и решительный тон, которым он только что говорил со мной, наверное, ближе всего к тому, чего я добиваюсь.

Я срываю маску – ту, что слишком много улыбается и притворяется, будто все хорошо и даже расчудесно, лишь бы не причинить кому-то боль, – но, возможно, сейчас ему как раз и нужно, чтобы его перестали щадить.

– Джейс, я правда скучаю по тебе. – Мой голос срывается, но мне плевать. – Я так скучаю по тебе, каждую минуту.

По тому, как ходят его желваки, я вижу, что он старается не показывать свои чувства, но это только подогревает мои чувства.

– Дома обстановка тяжелая, тяжелее, чем я когда-либо себе представляла.

– Мама говорила, что у вас все хорошо.

Мама действительно говорила такое. Каждый раз она рассказывает Джейсону, как у нас все замечательно. Сегодня эта обязанность лежит на мне, но я не могу ее исполнить.

У Джейсона отвисает челюсть.

– Не может быть. Неужели все так плохо? Я имею в виду, ты по-прежнему катаешься на коньках, готовишься выступить на кастинге в ледовом шоу. Кстати, когда это состоится?

– В следующем месяце, – тихо говорю я. – Но…

– Вау. Так скоро. Но ты ведь готова, верно? – Он пытается улыбнуться. – Конечно, готова. Ты ждала этого всю свою жизнь.

Я прикрываю рот ладонью, чтобы сдержать рвущийся наружу звук, опасно близкий к рыданию.

– Брук…

Я качаю головой и прячу свободную руку под стол, чтобы он не смог дотянуться до меня, когда порывается это сделать. Охранники не дремлют. Когда мне удается совладать с собой, я опускаю и другую руку.

– Я не пойду на кастинг.

– Что значит – не пойдешь? А мама знает?

– Она знает. – Мой тон не оставляет ему возможности сомневаться в том, как она к этому относится. И я как будто начинаю говорить на другом языке, о существовании которого он даже не подозревал.

Я рассказываю ему о Лоре, которая почти не разговаривает и еще реже выходит из дома. Я рассказываю о вспышках отцовского гнева, чаще всего не направленного на Лору, маму или меня, а больше напоминающего безудержные проявления ярости, которые загоняют его в мастерскую, иногда на несколько дней кряду.

Рассказывать о маме труднее всего. Я знаю, Джейсон не до конца верил в ту домашнюю идиллию с папой и Лорой, что рисовала мама, но убедительнее всего она говорила о себе. Джейсон не догадывается о том, как она рыдает дома после свиданий в тюрьме, как проливает слезы в душевой кабинке после его телефонных звонков.

Я выкладываю все это не для того, чтобы сделать ему больно; я просто хочу, чтобы он понял, что сладкая ложь разрушает всех нас. Я задаю ему вопрос, потому что должна знать правду.

– Что на самом деле произошло в ночь убийства Кэла?

Глава 29

Я не могла бы спросить брата о чем-то более ужасающем. Я не вправе задавать этот вопрос, его никто не вправе задавать. Признавая свою вину, Джейсон объяснил, что они с Кэлом ввязались в глупую пьяную драку и он совершил самую страшную ошибку в своей жизни. Все приняли эту историю, но я знаю, что там было что-то еще. Должна быть причина.

Мои глаза наполняются слезами, и, пожалуй, впервые с тех пор, как все это началось, я позволяю брату видеть меня плачущей.

– Не надо, Брук. – Джейсон стискивает зубы, но я вижу, как подрагивает его подбородок.

– Я должна знать, – говорю я, когда первая слеза скатывается по моей щеке. – Я уверена, что-то заставило тебя… сделать то, что ты сделал.

Он твердо выдерживает мой взгляд.

– Мне больше нечего рассказывать.

Падает еще одна слеза. Не потому, что я ему верю, а потому, что ему никогда бы не пришлось так старательно убеждать меня, будь это правдой.

– Я знаю, что ты не причинил бы ему вреда из-за глупой драки, – повторяю я, не моргая под его пристальным взглядом. – Я тебя знаю. Я знаю, что ты можешь психануть, выйти из себя. Но, как и я, ты падаешь в обморок при виде крови. – Я даже не пытаюсь смахнуть слезы. – Так расскажи мне, что произошло. Объясни, почему на этот раз все было иначе. Назови хоть какую-то причину, Джейс.

У него заметно дрожит подбородок. Джейсон с таким трудом пытается держать все в секрете, но невозможно от меня что-то скрыть.

– Мы подрались. Я его убил.

Я качаю головой.