Дедушки с гитарой

– Кстати, репертуар у нас очень хороший, – добавил Никита. – Идеологически выверенный. Мы с этими песнями Московский конкурс молодежной и патриотической песни выиграли. У нас и грамота Горкома Комсомола имеется. Предъявить?

Ей нужно было чем – то крыть наши карты, но козырей у неё не было… Не её был сегодняшний расклад.

– А скажите «честное комсомольское»!

Девица или играла дурочку, или реально была такой. Хотя вряд ли. Скорее всего она нас считала дураками или идеалистами.

– Я своим комсомольским словом не бросаюсь, особенно по таким мелким поводам как этот, и вам не советую, – серьезно глядя на неё ответил я. – И вообще… Не бросайтесь пустыми словами, не сотрясайте воздух. Точно сформулируйте претензию и предъявите её нам, если наших объяснений вам не хватает.

– Откуда ты все это знаешь, мальчик? – спросила девушка.

Я не стал рассказывать ей о полицейских сериалах с следователями и адвокатами, которые посмотрел в Будущем, а ответил так, чтоб она смогла это понять. Честно ответил.

– А я не мальчик. Я взрослый человек.

А Сергей липким взглядом вроде как раздел её и одел обратно.

– Мы все тут взрослые люди, – добавил он, явно желая или смутить, или разозлить. – Половозрелые самцы!

– Именно. Паспорта есть. Жениться имеем право, а не то что на гитаре играть в тех местах, в которых нам захочется!

Она покосилась на милиционера. Ей была нужна поддержка, но тот только чуть пожал плечами. Не поспоришь. Имеем право.

– Я прошу вас дать объяснительные.

– На какому праву? – спросил Никита.

В разговор вмешался милиционер.

– Я прошу вас написать объяснительные.

Он как – то особенно выпятил голосом свое «Я». Мы переглянулись.

– Разумеется, товарищ капитан, – сказал Никита. – Вы– власть… Имеете право…

Собственно, такое развитие событий мы тоже обсуждали, как вариант и что надо писать представляли.

– Ничего, если в стихах?

Он серьезно посмотрел на него и ответил.

– Нет. Лучше прозой…

23.

…Аукнулась эта ситуация нам через неделю.

Нас вызвали в Райком комсомола. Я догадывался для чего, но все – таки полной уверенности, что нам зовут «вставить пистон» не было.

– Мало ли что там у них? – сказал Сергей. – Может быть еще иностранцы приехали?

– Ага… Та самая немочка, что с тобой позабавилась. Так ей это все понравилось, что вернулась и требует продолжения банкета…

– Да не одна, а целый «Фридрих Штадт палас»!

– Да ладно вам завидовать, – лениво огрызнулся Сергей. – Когда – нибудь и вам счастье улыбнется.

– Да мы завидуем не тому, о чем ты тут подумал, а твоему оптимизму! Лично я после «Дня рождения Джорджа Харрисона» ничего хорошего от райкома не жду.

– Да ладно тебе. Не каркай, а то накаркаешь.

Но был уже поздно.

В райкоме нас встретили холодно. Знакомый секретарь усадил нас перед собой и спросил:

– Это что такое? Как это всё понимать?

– А что случилось? – поинтересовались мы.

Перед нами легло письмо на бланке МГК ВЛКСМ.

– Нам пишут, что вы участвовали в нелегальном концерте.

У меня из груди рвалось «Вот врут и не краснеют», но сдержался и сказал только:

– Их, похоже, ввели в заблуждение…

– Вы же играли за деньги! А это нельзя. Это незаконно!

– Мы не играли за деньги. Мы играли просто так.

– Ради удовольствия поиграть на хороших инструментах, – добавил Сергей.

– Но вам же предлагали деньги? Не так ли? Должны были предложить! Так всегда делается!

– Да. Предлагали. Но мы отказались. Помните мы пару недель заходили к вам поговорить? Мы тогда отметили, что у нас работа с молодёжью в плане музыкального воспитание не так уж и хорошо идет. Неужели забыли?

Хозяин кабинета, кажется, сообразил в какую сторону поворачивается разговор.

– Я понимаю, у вас много других важных дел и начинаний, – поспешил я сказать, – но вот мы – то заточены именно на это. Мы увидели возможность и использовали её. Мы считаем важным показать молодежи, что и у нас существует хорошая современная музыка. И за это вы хотите нас наказать?

Мы оба лицемерили, но наша позиция была крепче. Наша позиция была железобетонной – нас никто не мог впрямую упрекнуть в нарушении закона. В документах, которыми он располагал, не содержалось ни капли компромата. Только слова. Только предположения… А в демагогии любой из нас вполне мог потягаться с любым чиновником.

– Вы читали нашу объяснительную? – спросил Никита. – Мы ведь там четко написали для чего приехали и с какой целью.

– Верно, – подержал его Сергей. – Мы приехали туда с программой песен, которую играли для передовиков производства и перед иностранными туристами на Новогоднем вечере в Дворце Молодежи.

– Да и надо сказать, что нам и поиграть – то только не дали. Остановили на «Комбате», с которого мы начали.

– Мы должны как – то реагировать, – повторил он.

– На что? – задал я все тот же вопрос. Именно вот в этом мы должны были определиться. – На что?

– Мы свою позицию объяснили. Если вы не согласны с нами – возражайте. Объясните нам в чем неправы мы, а если это не получится, то нам с вами придется объяснять Горкому в чем неправы они.

– Наша позиция проста и понятна. Мы хотели бесплатно сыграть идеологически выдержанные, залитованные песни. Что в этом плохого?