Дедушкины сказки.

А потом случилось чудо. Не могла природа позволить подобному существу исчезнуть. С рассветом феникс возродился, тот, что хотел последовать за своей подругой, но не было в его песне ликования и хвалы жизни. Печаль и вселенское одиночество. Все вокруг плакало и скорбело вместе с ним, даже камни стонали от горя. С тех пор поет феникс только ночью, и такая грусть пронизывает его песню, что, заслышав её не возможно не заплакать.

***

Сквозь сон Ира чувствовала, как все ещё крепкие, заботливые руки деда, отнесли её в кровать. А ей снились фениксы, которые пели радостные и веселые песни, встречая рассвет. Но ей, почему-то, было грустно, наверное, оттого, что их песни можно услышать только во сне. А дед смотрел на сосредоточенное личико ребенка и думал, что и люди сжигают себя, когда не могут быть вместе, что бы убить в себе чувства. А убивают душу. И, увы, не знают многие, что так и не суждено им будет возродиться. Так и будет ходить по миру лишь оболочка, у которой внутри только пепел.

Мудрость Волхвов.

Ей снился сон. Очень светлый, мягкий и приятный. И ей первый раз не захотелось просыпаться. Но яркие лучи солнца, уже нагло ворвавшиеся в комнату, и поскрипывание половиц, под тяжелой поступью деда, спугнули его. И вильнув на прощание хвостиком, он спрятался в темноту за её ухом. Ира открыла глаза.

- Что-то ты сегодня не встаешь? – нахмурившись, спросил дед, - Ты же со мной на луг собиралась?

- Я спать хочу, - буркнула Ира, перевернулась на живот, и вжалась лицом в подушку. Может быть, сон вернется, если лежать вот так... тихо, тихо...

      - Ну, смотри сама, - гремя ложками, сказал дед, - даже чай со мной не попьёшь? Самовар как раз вскипел.

Сон возвращаться не хотел, видимо там, за ухом, ему было удобнее. Ира задумалась. В общем-то, она довольно часто оставалась дома одна, и ей это даже нравилось, тогда она чувствовала себя особенно взрослой. В животе заурчало. Голодной она, конечно, не останется, на столе наверняка можно будет найти пирожки, или кашу. Но вот самовар, скорее всего уже остынет. Тяжело вздохнув, Ира села.

- Вот так-то лучше, - улыбнулся дед в усы, - иди, умывайся.

***

Ира лежала в траве, и наблюдала за муравьем, тащившем кусочек листика, сквозь травяной лес. Пахло полынью и чабрецом. Дед сидел рядом, и очень задумчивым взглядом рассматривал что-то на горизонте. Кроме неба, Ира ничего интересного там не увидела, даже облаков не было:

      - На что ты смотришь?

      - На себя.

      Очень удивившись, Ира пристальнее вгляделась в небо:

      - Тебя там нет.

      - А я наоборот смотрю, внутрь себя, – дед усмехнулся.

      Ира попыталась представить, как это, - смотреть внутрь. И пришла к выводу, что так смотреть нельзя. Дед хитрил.

      - Расскажи сказку, - Ира посмотрела на деда, - про принцессу.

      Дед почему-то очень не любил рассказывать про принцесс, про зверей или о древних героях – пожалуйста, про мудрецов тоже, а вот про принцесс, - нет.

      - Хорошо, - с неожиданной легкостью согласился дед, - слушай...

***

Очень давно, когда люди еще не знали букв, а писали с помощью чёрточек, жила красивая девушка. Но, кроме того, что была красивой, она ещё умела дарить людям спокойствие. Вот подойдет, погладит по головке и больше ничего не нужно, и так легко и спокойно становится.

       Когда она гуляла в лесу, даже самые лютые звери успокаивались, и не трогали её, или других зверюшек. Даже река, казалось, замедляла свой бег, в её присутствии. Люди издалека приходили к ней, что бы ощутить спокойствие. Бросали семьи, детей, дома, селились в лесу и жили легко и свободно, в полном соответствии с окружающим их миром.

      И вот однажды, хотя почему однажды, как всегда, она пошла в лес, пошла и не вернулась. Долго искали её люди, долго звали. Потом просто надеялись, что она вернётся. Находились, правда, смельчаки, что пытались отыскать её. Уходили в темноту леса, сначала десятками, потом единицами,- и никто из них не вернулся. В селе вблизи того леса, даже дом отдельно поставили, где могли переночевать и утолить голод, те кто отправлялся на поиски.

Но летело время и всё реже и реже, кто-то решался идти в лес. Долго жила о ней память в сердцах людей. Потом память, переросла в сказку, а сказка в легенду. Когда и легенда уже почти забылась, вышел из того леса старик. Тяжело было смотреть ему в глаза, наваливалась тоска и жить не хотелось.

И рассказал тот старик историю, что много лет назад отправился он на поиски. Долго продирался он вглубь леса, и чем дальше, тем тише становилось вокруг. Потом он шел вдоль лесной реки, темной и холодной, совершенно бездвижной и безжизненной. Переступал через кости и тела людей и животных. Далеко зашел...