Дефект Дракона

Она непонимающе посмотрела на свою обнаженную грудь и, коротко пискнув, прикрылась руками. Но сейчас, когда мы неожиданно оказались на моей территории, так близко, я не хотел упускать возможность.

— Лена…

И тут мне показалось, что любые слова будут лишними. Я просто притянул ее к себе и прижался к губам. От запаха плавящей снег девушки, каменела шея, а позвоночник словно выгибался в обратную сторону. Хотелось прижаться к ее горячему телу, а голову откинуть и заорать! Фиг знает, что бы я орал. Рык завоевателя или вопль нетерпения. Но дикое напряжение становилось болезненным, и одного прикосновения губ становилось мало.

Но я не понимал, что делать дальше. Если бы она могла обратиться в драконицу!

— Такой странный сон, — выдохнула Лена мне в губы, и я поймал это дыхание, чувствуя, как к напряжению в тело вливается странная лёгкость, почти восторг, как от полёта, когда не нужно уметь летать, или знать законы неба, нужно просто довериться крыльям и ветру.

И в этот момент я перестал задумываться, что делаю.

Притянул ее к себе и положил сверху, на выдохе вбирая её губы и сходя с ума от их мягкости. Втянул их в себя, чтобы распробовать сладость, и от ее стона испугался, что могу сломать, смять и не почувствовать границу боли.

Но в следующий миг Ленка мазнула языком по моим губам и перехватила инициативу… Тогда застонал я, понимая, что с болью эти стоны никак не связаны.

Не знаю с чем сравнить нашу игру языками. Я словно открыл микромир, в котором не было разделения на драконов и людей, не нужны были соития и яйца, сейчас сила перетекала с кончика моего языка в её, от нее ко мне, кружила, связывала, стягивала… Мы танцевали языками, ни на миг не разрывая связи.

— Я хочу тебя…

Слова вырвались сами собой, совершенно не подкрепленные мыслями. Я не хотел задумываться, только принимать нас, как в полёте, где просто доверяешься небу. Я теснее прижал её к себе. Но Алёна отпрянула, замутненные глаза вдруг стали кристально чистыми, возмущенными, и перед тем как она растаяла в моих руках — гневными.

— Да что за фигня? — взвыл я, чувствую тяжесть в паху и дикое одиночество, окруженное безмолвными снежными вершинами…

***

— Почему ты здесь?

Снова-здорово! Я лежал на животе, прижав пульсирующий орган телом к дивану.

— А где мне еще быть?

— И опять голый!

Молча закатил глаза, понимая, что Ленка не в духе. Может палец уколола?

Подтащил джинсы, поморщился, понимая, что сейчас придется запихивать непослушного дружка в тесные штаны, и заранее приготовился к болезненным ощущениям.

— Можешь носить мягкие треники, пока не выходишь из клуба, — вдруг сообщила Лена, так и не повернув ко мне головы.

— Чего вчера не дождалась?

— Зачем?

— Я бы проводил, мне не трудно.

— Нет уж. Знаю я, как ты провожаешь. У меня с последних провожалок яйца закончились.

Желудок громко заурчал, как только я представил яичницу.

— Кстати о яйцах… Черт, двусмысленно прозвучало. Но я о куриных.

— Да все равно.

— Не могла бы ты сходить со мной в магазин? Мне нужно что-нибудь купить. Я голоден.

Теперь Лена повернулась и, оглядев меня в трениках и футболке, закатила глаза.

— Я сейчас поделюсь с тобой ужином, а в магазин сходим после шоу вместе. Кстати, сегодня вечеринка в честь премьеры кордебалета, там наши организуют фуршет.

Хм, идея как следует подкрепиться на фуршете мне зашла, настроение сразу поднялось, а Ленкина скованность разом вылетела из головы. К чему эта скромность — сама же признавалась, что ее тошнит от голых мужиков?

Нервность дебюта шоу как-то передалась и мне. Не знаю, почему я начал дергаться из-за предстоящего выступления. Тёмыч раз десять напомнил, что если что-то пойдет не так, то я могу переключиться на легкий танец без акробатики. Он так и не понял, что мне проще делать трюки на шесте, чем крутить задницей под музыку.

Лена закрепила мне на шее галстук-бабочку, заправила манишку, которая под пиджаком походила на полноценную рубашку, еще раз показала, как срывать с себя брюки одним жестом, и пожелала удачи, странно скользнув взглядом по губам.

Тут же вспомнился сон и улётные ощущения от прикосновения. Я не удержался, резко наклонился и прижался к ее губам. Мимолетный порыв под каким-то наваждением. Уверен, что услышал её удивленный вздох, почувствовал знакомое, уже испытанное ощущение спаривания напряжения и дурной лёгкости и…

Очнулся от жгучего удара по щеке.

— Ты что делаешь?!

— Еще раз сунешь свой язык мне в рот — откушу, чертов маньяк!

— Лена…

— Я тебе не Лена. Вали из мастерской!

И все-таки она не поделилась ужином, а я злился, что и с магазином обломилось, и с едой, и на свое первое выступление пойду с урчащим животом, который к концу ночи переварит сам себя и меня в придачу.

Заиграла моя музыка и Тёмыч безжалостно вытолкнул меня в полный зал. В глаза светили софиты, и всё немного отличалось от обычной репетиции.

— Эй, красавчик, жги!

— Снимай штаны, покажи свой шланг.

— Раздевайся.

И только со спины отрезвляющий крик тренера:

— К шесту и на счет три начинай.