Дефект Дракона

— Что? — что я должен понять? Что хочу ее, что теперь не смогу смотреть на нее и не представлять, что хочу сделать? Да, это я не только понял, но еще и ей показал.

Но всё мое возмущение снова потонуло в долгом дерзком поцелуе, когда её язык перехватил инициативу.

Черт, это еще одна пытка для маньяка?! Тогда не знаю что лучше, может перцовый баллончик.

По телу прокатывала крупная дрожь. Она крепче обхватывала меня ногами и стоны теперь, не переставая, глушились моими глубокими поцелуями.

Ладно, с ними я разобрался. Девочкам нравится проникновение в рот… Но я еще хочу проникнуть туда, откуда идет сводящий с ума запах.

Но пока Лена расслабилась и лежит на моей груди, я осторожно просовываю руку между ее ног и надавливаю, офигевая от влажности трусиков. Лена дёргается, на мгновение широко открывая глаза, тут же со стоном закрывает их, и я улыбаюсь, обнимая дрожащее тело.

Ей нравится, я могу потрогать еще. И не торможу себя, только прикусываю губы, от нетерпения скинуть всю одежду с нее и с себя. Но после её «нет» очень боюсь еще одного отказа. Лучше так — не торопить, приручить, чтобы она сама попросила…

Гладить её там приятно из-за получаемой реакции, приятно сжимать ее дрожащую, чем дрожать самому. Моё нетерпение частично гасится её нетерпением. Но всё меняется, когда она хватает меня за волосы на затылке и бесстыдно начинает тереться о мой пах, насаживаясь на пальцы, скользкие от её же влаги. Нереально трудно… сдерживать… себя. А её сдерживать не хочу. Я вижу, как в ее взгляде что-то меняется, внутри загорается огонь, дыхание частое и тяжелое, словно она пытается остудить жар внутри, но у нее это плохо выходит.

И вдруг она выгибается и кричит. Я все еще держу ее в руках, не давая вырваться, все еще прижимаю к себе, сходя с ума от всего происходящего, и загибаясь от потребности самому скинуть напряжение.

Не понимаю, сколько продолжается эта сладкая пытка, но не хочу отпускать отстраняющуюся от меня Лену.

— Тай, пусти.

— Не могу, — хриплю я. — Прости, не могу. Мне… Я…

— Это ты прости, я не собиралась доводить до такого.

Не сдержался и хохотнул. Со мной ничего восхитительнее еще не происходило! И я уверен, что это не стриптиз. Наблюдал я за нашими парнями и зрительницами. Да, жарко, да, бесстыдно, но ни разу не волшебно, совершенно не так, как сейчас с ней.

— Тебе больно?

Теперь рассмеялась она:

— Мне? Нет, конечно! Мне здорово!.. А ты… тебе?..

Ага, кажется, она догадалась. Да, мне чертовски больно и неудобно и… не думал, что буду хотеть этого, но мне бы взорваться к чертям! Я хочу ее. Мне пофиг на гордость и принципы. Голова вообще не может включиться, а тело требует только одного — соединиться и вылить все накопленное напряжение.

Я долбанный дракон-осеменитель!

— Тай?

— М?

— Может в душ?

— Не поможет.

— Виагра, да? Гена вас всех пичкает без дозировки?

— Что?!

Лена обняла меня за шею и приблизила губы к уху:

— Никакого секса, понял? Я тебе помогу, но не рассчитывай, что потом тебе всё можно. Усёк?

Нифига не понял, от уха по телу побежали мурашки, я уже искал губами ее губы, а руки снова обнимали и прижимали её теснее к груди.

Маленькая, сладкая… Черт, надо осторожнее, слишком хрупкая…

И тут её пальцы легли поверх ширинки и сжали. Вот примерно этого мне не хватало, чтобы слететь с катушек! Я зарычал, пытаясь скинуть ее с колен и уложить на пол, подмять, овладеть. Но маленькая зараза, снова обхватила пальцами мой пульт управления и провела по нему прямо через ткань треников. Зараза!

Весь мой мир сосредоточился на ее пальчиках, то мягко сжимающих, то скользящих. Эта грань блаженства и недостаточности. Край между взрывом и все еще скручивающимся напряжением. Пытка. Удовольствие. Безумие и похмелье…

Не знаю, может я стонал, может, заговаривался, но ни на миг не закрывал глаза, впитывая её лицо, её эмоции, когда она водила рукой у меня в штанах, дотрагиваясь до обнаженного нерва.

Если именно это и есть соитие с человеком, то я совсем не против соединяться с ней каждый день. Чтобы держать в руках её дрожащее тело, чтобы дрожать самому в ее руках. И вот так взорваться, прижать её и не отпускать. Оглохнуть от стука сердца в ушах, ослепнуть от фейерверка в глазах, дышать только ее воздухом и принадлежать ей до последней капли…

— Бомбически, — выдохнул я, чуть отдышавшись.

Странно, но сейчас я себя чувствовал полным сил, совершенно не таким слабым, как после соития с дракайной. А все потому, что Лене не нужно оплодотворять яйцо, поэтому она не забирает мою силу. Но такое ощущение, что вливает свою.

Такой восторг! Как бы уговорить ее делать это почаще.

— Что бомбически? Соитие? Так говоришь, будто у тебя первый раз это.

— Ну, вообще-то первый…

— Да, ладно!.. Ты гонишь?..

***

Мы сбежали из клуба. Ни ей, ни мне не хотелось сталкиваться сегодня с Геннадием и нарушать это волшебное чувство внутри. Ну, по крайней мере, мне не хотелось, а что чувствовала она — не знаю.

Парк пробивал промозглой сыростью и пусть я не ощущал холода, но Ленка ежилась в своем пальто и постоянно куталась в яркий шарфик.

— Идем, провожу до дома.