DeFlor

Он рывком притянул ее к себе, впился в губы и с удовлетворением почувствовал, что она отвечает.

Им обоим надо был снять напряжение.

Он задрал ей тесную юбку, сжал крепкие ягодицы, приподнял и поволок, не отрываясь от губ, к белеющей в темноте кровати.

Сорвал тонкие стринги, широко раздвинул ей ноги, навалился сверху, нащупал мокрую хлюпающую киску и с силой вогнал давно изнывающий ствол в жадно подставленное лоно.

Он драл ее в максимально быстром темпе, ловя губами задыхающиеся стоны, глядя в ее заполненные наслаждением синие глаза и думая, что ему повезло в четвертый раз. И кончил также быстро, за считанные минуты, уткнувшись в шею и приподняв ладонями упругие ягодицы.

Отвалился в сторону, шумно дыша.

- Только не говори, что это все, - услышал он жаркий шепот и почувствовал ее пальцы на своем обвисшем члене.

Официанточка оказалась ненасытной.

Пухлые губки вобрали в себя его спящего друга и быстро привели обратно в рабочее состояние. Сосала она умело. Да что там, за всю жизнь доктору никто так не сосал. Язычок порхал по головке, пальчики дрочили ствол и ласкали яйца, рот насаживался до горла, и все это она делала так вовремя, что его тащило на вершину плавно и неотвратимо, как на веревке. А когда до вершины оставалось пара-тройка секунд, она быстро выпустила его изо рта, раздвинула бедра и разом, до упора, насадила на его стоящее колом хозяйство свою истекающую соком девочку.

Через какое-то бесконечное время доктор уже потерял счет использованным позам. Раком, боком, сидя, лежа, на животе и на спине, с ногами на плечах и ногами на боках, наездницей вид спереди и наездницей вид сзади. Когда член терял твердость, его снова всасывали пухлые губы, и все начиналось сначала. По-кошачьи, по-собачьи, распластав ее на кровати, как лягушку. В какой-то момент он подумал, что его просто используют, как резиновый фаллоимитатор. Он разозлился, снова поставил ее раком, вдавил голову в подушку, раздвинул булки и почти без подготовки вогнал член ей в задницу. Она дернулась от боли, утробно завопила, но через секунду уже сама остервенело подмахивала, до упора насаживаясь на ствол. Утомить ее было невозможно, а остановиться самому не позволяла гордость.

В конце концов, после очередной порции влитого во влагалище семени, высосанный и выжатый досуха, он рухнул на кровать и тут же провалился даже не в сон, а в какое-то забытье. Но даже там не было ничего, кроме его багрового хрена и ее хлюпающей вагины.

Очнулся он от бьющего прямо в глаза солнечного света.

Утреннее солнце заливало комнату, и в его лучах плавали пылинки.

Отрезанная голова официанточки была насажена на стоящую у кровати вешалку, как на кол.

Ее безголовое обнаженное тело со вспоротым животом лежало рядом с ним и заливало постель кровью.

В тени стоял высокий худой человек в черном костюме и черной водолазке, и доктор содрогнулся, узнав его сероватое, изборожденное глубокими морщинами, лицо.

- М-мистер Десятый…

- Доброе утро, док, - человек вежливо поклонился. – Рад снова видеть.

Доктор ненароком бросил взгляд на отрезанную голову официантки. Ее раскрытые синие глаза смотрели на него укоризненно.

- Извините, док, - сказал мистер Десятый, - но от вашей ночной игрушки пришлось избавиться. Надеюсь, она доставила вам массу удовольствия напоследок.

- Д-да, конечно.

Доктор затравленно озирался. Во рту пересохло.

- Клуб доверил мне расследование убийства нашего друга. Вашего хозяина, - сказал мистер Десятый. – И мне доложили, что вы там были. И все видели.

Доктор бросился на пол, на колени, подполз к человеку в черном.

- Да! Да! Я все видел! Я скажу, кто убийца! Их было…

- Подождите, - Десятый поднял руку. – Конечно, вы все расскажете. Я не сомневаюсь. Но сперва ответьте на простой вопрос. Что вы здесь делаете?

Доктор не понимающе огляделся. Скользнул взглядом по безголовому женскому телу на кровати.

- Я…

- Вы должны были умереть, защищая хозяина. Почему вы живы?

- Я… Все произошло так внезапно. Я и не думал, что она…

- Вы же понимаете, что любые объяснения в данном случае неуместны. Это нарушение контракта. Наказание указано в приложении номер три, и оно совершенно однозначно.

Доктор бросился ему в ноги, целуя ботинки и размазывая по ним слюни.

- Нет! Не убивайте меня, прошу!

Мистер Десятый брезгливо отстранился.

- Ну, конечно, я вас не буду убивать. Можете успокоиться. Я не убиваю старых вонючих козлов. Вы убьете себя сами. Я вам дам ножик и вилку. И вы каждый час будете отрезать от себя по кусочку плоти. По маленькому кусочку, раза в два меньше среднего стейка. Отрезать и есть. Я даже вам разрешу поджаривать кусочки, чтобы не было несварения. Время от времени я буду заходить к вам и проверять, как вы справляетесь с обедом.

Доктор ныл, ползая по полу.

Безжизненные водянистые глаза мистера Десятого смотрели на него, как на жалкое склизкое насекомое.

- Я не виноват! Это они!

- Хорошо. Перейдем к главному вопросу. Кто они?

Доктор схватил его за руку.

- Рабыня! Хозяин купил ее на аукционе! И еще одна сука! Тоже с аукциона! И…

- Достаточно.

Мистер Десятый протянул в сторону руку.