Дефолт совести

Сколько же событий и переживаний могут вместить в себя всего двадцать четыре часа жизни, размышляла Алла. То, что она перенесла за это короткое время, с лихвой хватило бы на целые годы. Вот тебе и новая теория относительности: выходит, продолжительность жизни человека зависит не от времени и пространства, а от интенсивности и насыщенности происходящих в ней событий в единицу того же времени. Значит, правду говорят, что в последние минуты перед смертью человек успевает увидеть в памяти всю прожитую жизнь.

– О чём молчите, уважаемая Алла? Как видите, пока всё идет хорошо! – Голос Валентина неожиданно прервал философски-задумчивое оцепенение журналистки. – Поговорите со мной о чём-нибудь, а то как бы мне не заснуть за рулём...

– Да, да, конечно, – живо откликнулась Алла, заёрзав на сиденье. Ей очень хотелось курить, но попросить разрешения у некурящего Валентина она считала верхом наглости.

– Можете курить, – угадав не высказанное вслух желание женщины, улыбнулся Валентин. – Не стесняйтесь, включен климат-контроль.

– Спасибо огромное! – Полётова достала из сумочки пачку «Мальборо» и с наслаждением закурила. Немного поразмыслив, она сказала: – А вы знаете, Валентин, что я уже передала кому следует координаты «клада».

– Надеюсь, не открытым текстом?

– Да нет, что вы! Не такая же я дура, в конце концов! Словом, надеюсь, координаты досье уже попали к адвокату Страсбургского суда. Собственно, этого и хотел Туров.

– Дай-то бог. И всё-таки, дорогая Алла, не будьте так наивны и не думайте, что наши отечественные Джеймсы Бонды сидят сложа руки.

Он включил радиоприёмник, пытаясь поймать хорошую музыку, но в динамиках слышалось только шипение и треск... Наверное, это из-за дождя, подумал про себя Валентин. Или радио ещё спит.

Беглецы уже проехали пятидесятый километр Калужского шоссе, а ливень всё ещё преследовал их. Как оказалось, не только он. Неожиданно салон машины осветился ярким светом автомобильных фар с мигалками.

– Боюсь, Алла, что это преследователи! – с тревогой в голосе воскликнул Валентин и прибавил скорость. – Как они нас так быстро вычислили? Ведь когда мы отъезжали от редакции, за нами не было никакого хвоста!

И тут Валентин, вдруг вспомнив про странные помехи в радиоприёмнике, сразу всё понял.

– По-моему, как это ни прискорбно, к вашей одежде или в сумочке прицеплен радиомаячок! А это очень плохо, потому что искать его сейчас у нас просто нет времени. Придётся устраивать гонки!

– Что вы сказали? – озираясь по сторонам, спросила Аллочка. К ней вмиг вернулся прежний страх.

Немного оторвавшись от преследовавшей их машины, Валентин продолжал лихорадочно думать, куда можно свернуть с главной магистрали, чтобы получить хоть какуюнибудь передышку и постараться избавиться от маячка.

В это время впереди на трассе метрах в ста беглецы в свете фар неожиданно увидели дорожные заграждения со светящимися запретительными знаками. На обочине стояла группа вооружённых людей в камуфляжной форме.

– Неужели и они по нашу душу? Эти сволочи наверняка уложили на дороге ленту с шипами, – неизвестно к кому обращаясь, пробормотал Валентин. – Придётся обходить заграждения справа по обочине. Другого выхода нет!

Не сбавляя скорости, Валентин повернул руль чуть вправо и повёл машину по обочине прямо на вооружённых людей. Те, очевидно поняв, что водитель «Ауди» пошёл на таран, бросились врассыпную. В следующий момент раздались глухие удары металла о металл и белые милицейские мотоциклы стали взлетать в воздух.

– Ура! Мы прорвались, Аллочка! – радостно заорал Валентин, когда, так легко миновав кордон, они снова выскочили на трассу. – Представляете, мы оторвались.

Не успел Валентин закончить фразу, как сзади раздалась беспорядочная стрельба. Посмотрев на водителя, Полётова с ужасом увидела окровавленную голову Валентина.

Тем временем машина, виляя по инерции, продолжала катиться вперёд. Казалось, катастрофы не избежать, но Алла скорее машинально, чем осознанно, быстро протиснула левую ногу к педалям и что было силы нажала на тормоз. Несмотря на мокрый и скользкий асфальт, автомобиль начал останавливаться, пока не замер окончательно.

Полётова с облегчением вздохнула. Она ещё раз взглянула на безжизненное тело Валентина, всё ещё не веря в его нелепую смерть. Неожиданно в голове всплыла запомнившаяся ещё в детстве некогда известная песенка из советского фильма «Последний дюйм»:

Но пуля-дура прошла меж глаз ему на закате дня. Успел сказать он в последний раз: «Какое мне до всех до вас, а вам до меня...»