Деяния Диониса

Дриантиад не оставил прежней угрозы и брани,Снова секиру двойную подъял он, и ринулся сноваНа Бассарид, по дебрям гоня их - но в АмвросиюЗевс вдыхает небесный мужество и отвагу.И вакханка, пылая неистовой яростью битвы,Гору-скалу поднимает и мечет громаду в Ликурга.Падает от удара с главы шелом меднозданный...Царь, разъярившись, хватает глыбу громадней и мечетМощно в грудь обуянной яростью битвенной девы,Но не повергнул и речью соромною разразился:10 [11]"Битв повелитель Арей, родитель силы Ликурга,Узри сором потомка, ибо вместо ЛиэяБьется со слабою девой и безоружной к тому же!Море секиры могучее, ибо в пучине соленойБог Дионис сокрылся, а я стою неприкаян...Должен ли я вернуться во град, не свершивши деянья?"Молвил он, и Амвросию, напрягши могучие мышцы,Обхватил вкруг бедер - связать ее вервием хочет,В рабство взять Бассариду, увлечь от края родного,Бромия мамку родную, священнобезумную деву,20 [21]Рубит двойною секирой, желая в спину уметать...Но не сошла она с места, и никакого потокаКрови не пролилося из перерубленной плоти!Оная нечестивца бежала, Гею молила,Дева шафранноодетая, вызволить от Ликурга...Плодоносная Гея недра свои открывает,Бромия Бассариду в благолюбимое лоноЗаживо принимает, сию Амвросию... И деваПреображается в стебель гибкой лозы виноградной,Обвивается крепко вкруг владыки Ликурга -30 [31]Выю ему сдавила, душит плетью-побегом,Тирс потеряв в сраженье, бьется грозной листвою!Рейя в великой яри дар речи дала растенью,Сделаться дабы угодной властителю лоз Дионису.Вот вопиет Амвросия человеческой речью:"Не откажуся вовеки биться, хоть я и растенье,Я умерщвлю твое тело побегами, а вместо цепиМедной свяжу тебе руки волокнами лозовины!Будучи и лозою, стану сражаться, и скажешь:"И среди лоз бассариды убьют того, кто убил их!"40 [41]Бойся гроздовия в битве! Недругов ненавистныхДроты-ветви сражают, пронзают копья-побеги!В жизни с тобой я сражалась, в смерти тебя ниспровергну,Вот какова могучесть тех, кто питал Диониса!Слышал ли про держилодью, рыбку морскую, что часто,Слабая, нападает на моряков и их струги,В море их остановив? Довольно бывает ей глоткуПриоткрыть, дабы судно остановилось на месте!Я - держилодья земная, не из железа, из листьев,50Мне гроздовье - оружье, что в схватках врагов побеждает!Здесь пребывай, в ожиданье, ты увидишь, как отпрыскСлавный богини Тионы вернулся из лона морского!"Так изрекал из пыльной зелени глас Амвросии,Ставшей лозой виноградной, низвергшей владыку Ликурга.Узами побежденный зелеными дикий воитель,Неодолимой листвою будучи обездвижен,Все же вопил непрестанно, дерзко грозя Дионису,И обессилел - напрасно старается, бьется и тянетВыю от хрупких побегов, опутавших все его тело...60Тщится и силится крикнуть - чем боле усилий, тем болеУзы могучей и крепче! И вот сбежались вакханки,Видя, что воин почти удушен зелёною ветвью...Тут Арей копьеборный похитил секиру двойнуюСына, боялся, что Бромия ярая дева святаяПоразит смертоносной секирой тело Ликурга.Только вот Дриантиада не смел от узилищ зеленыхОсвободить, ибо молний родителя устрашился:Громы грозящего Дия с высей будто заслышавТут, набросившись яро на кудри густые героя70

Неукротимого, рвет власы Поликсо́ в исступленье,После в недруга чрево впивается пястью свирепой,Бахтерец с тела сдирает и рвет его на кусочки,В ярой свирепости гнева - о, пойте, отважные Музы,Чудо сие из чудес! Ведь панцырь был из железа,Женские слабые руки как полотно его рвали!Только сплели из стеблинок тонкие прочные плети,Пышноволосая Клейда и Гигарто лозоваяБичевать устремились сразу же спину Ликурга,Мяса кровавые полосы с плоти сдирая при этом!80Шипом изострым аканфа Флейо́ в безумье лодыжкиПрободает; Эрифа, с нею и ЭйрафиотаВ бороду сразу густую впиваются посередине,Мужа повергнуть пытаясь на землю. В сражении этомКорифейка вакханок пляшущих, Фасилейя,Злым пронзает бодцом во гневе недруга бёдра...Вот ополчилась Теопа, вскормительница Лиэя,Посохом щит пробивает; кромсают владыку ЛикургаБромия соименница, Бромия, и Киссеида,Плющелюбивая дева с бичом во дланях лютует...90И, когда мука такая терзала владыку Ликурга,Худшее горе случилось: на арабийские землиЭнносигея-бога воздвигла горная Рейя,Могущего и мир разбить ударом безмерным!Вот разбивает затворы, что чрево земли закрывают,Моря владыка, земли колебатель, трезубцем пучинным:Из внутричревной бездны вырвались бурные ветры,Ветры, рвущие почву, ибо воронкой воздушнойСтрашно они буравят самую толщу земную...Неколебимое лоно колеблется Араби́и,100Кровли, под облаками парившие, пали на камни,Вырваны с корнем дубравы... Лишь только ударил трезубец,Арабийской Нисы в пляс пустилась основа,Ясени полегли, посыпались листья лавраВ прах и сосна лесная рухнула в горные сосны!И, пока бури подземья, колеблющие мирозданье,До основанья рушат жилищ столбы и подпоры,Новое горе приходит неслыханное. В лачугахУединенных плетью Ме́гайры змееволосойВозбуждены, все жены нисийские вдруг замычали,110Собственное потомство умерщвляя - вот матерьМальчика ухватила одна и подбросила в воздух,И вперед головою летит ребенок на камни;Вот другая терзает младенца, груди не давая,Третья уж обагрила длани кровавым железом,Искромсав на кусочки тельце, ставши АгавойЯростной... Кинулись жены все на собственных деток,Собственных новорожденных ножами режут на части...Вот иной устрашенный бичом неистовым Пана,Пастырь земли арабийской резне предается свирепой!120Так быкопасов терзает яростное безумьеРейи, что на младенцев собственных даже ярятсяИ в куски их кромсают... Разума вовсе лишились,И не питают деток - хоронят в собственном чреве!Но и под пястью вакханок, в объятьях зелени душной,Связанный, царь не склоняет колена перед Лиэем,Дланей к Дию не тянет, моля милосердной защиты,Молнии не страшится, изрыгает угрозыНа Бассарид, и даже завидев блистанье зарницыНад головою своею, не клонится перед Вакхом!130Сыпятся отовсюду удары, но и побоевВовсе он не боится, недругам сопротивляясь,Только Арей защищает воина, спорит единыйС Зевсом и Посейдоном, Рейей, Землею, Нереем,Вакхом Мукой терзаясь, кричит он гласом безумным:"Пламя мечите! Палите лозу, огню предавайтеВакхово это гроздовье, пепел в пену морскуюКиньте, туда, где укрылся сей Бромий глубокопучинный,Доблести арабийской соглядатай! БогиняМоря, сама Фетида, да примет пепел гроздовья,

140Пусть пылание листьев зальет она пеной морскою!О, разбейте оковы - они только морок непрочный!Да! Лишь морок, я знаю, нереид Посейдона!О, разбейте и бросьте в зыби меня! Я желаюС богом Протеем сразиться! Светоч смолистый зажгите!Выйти хочу на берег, пламенем мщенья разрушивВлажного Меликерта, Вакхова гостеприимца!"Так вопиял, угрожая Нерею и Дионису.Гера пришла в Арабию и Эниалия сынаОсвободила, с лозою изнемогшего в битве,Медью Арея изострой, направила на вакханок150 [151]Мечного лезвия блеск божественного творенья,И обратила в бегство кибелиных дщерей сиянье!После она срубает железом листву Амвросии,Что оплела все тело спеленутого Ликурга,Успокоила после Лазурнокудрявого бога,Зевсова родича Гера, и Рейю, богиню праматерь,Вымолила Ликургу среди бессмертных БлаженныхМесто... И арабийцы на жирных камнях алтарныхСына Дрианта как бога чтут, но не возлияньем160Медовосладкого сока от сбора плодов Диониса -Кровию, в память Ликурга, сражавшегося против Вакха!Все это старец Хронос свершит намного позднее.Зевс же отец, дабы смертный не повадился болеПодражать всем поступкам неистовейшего Ликурга,Что оспорил победу непобедимого Вакха,Сделал сего безумца, царя, слепцом побродяжкой,Ищущим по дорогам в неузнаваемый городПуть, того, кто поможет страннику правильно выбратьНаправленье, что вечно пыль придорожную топчет.170Все в горах это было. Тем временем в эритрейскомМоре Нереевы дщери в доме глубокопучинномЛакомствами морскими потчевали Диониса.Зависть и ревность отбросив к небесным высям Семелы,Приободрившись, запела в честь винообильного Вакха,Воскормительница Диониса Ино, что морскоюСтала богиней, и нектар сладостнотерпкий в кратерахМеликерт виночерпий подал, брат Вакха молочный.Бог продлил пребыванье в струистых подводных жилищах,Море стало просторным домом изгнаннику в безднах!180Часто средь водорослей качался в Фетидином лонеВакх, кормилицу также, прекраснокудрую матерь,Не устает он приветить Ино, кадмейскую деву,Заключает в объятья нежные и Палемона,Погодка и брата молочного... В это же времяОнемевшей стопою ступая без мысли о пляске,Позабыв хороводы вольные, песен не помня,В поисках Вакха блуждает растерянная Мималлона,Следа повсюду взыскуя Лиэя, ушедшего в море;Сатир, любящий игры (с лица его спала улыбка!),Скорбию отягчен и горем, что столь ему новы!190 [191]Паны, топча копытцем чащи лесные и склоны,Паны повсюду ищут пропавшего Диониса.Да, и силены не пляшут: умолкнув, бросив кимвалы,Слезно по нем тоскуют... Стонет кронийская дева,Воскормительница Диониса, дева Макрида, вакханка,Та, что скорби не зная, стояла рядом в повозкеВсе в печаль погрузились, в разгаре скорби всеобщейСкельмис, оставив приюты морские, где нет даже зыби,Сам же сухим пребывая, гнал повозку по волнамИ возвещал возвращенье близкое Диониса!200 [201]И когда покидает трапезу Вакх морскую,По отрогам Кавказа к весям и градам индовВестник летит ветроногий винотворного Вакха;Быколикий, подобен обликом круторогимОн богине Селене рожками точно такими,Носит через плечо он шкуру козочки горной,Что на ключице левой крепится гнутой застежкой,Шкуру, что до бедра до самого справа доходит,

А от ланит обеих уши как у онаграДикого, шерстью густою покрыты. А в середине210 [211]Поясницы выгнулся хвост волнистый и гибкий.Стало смеяться над вестником индов смуглое племя,Видя как к месту глашатай, где на двойной колесницеВысился Дериадея трон, с трудом пробирался.Остановились внезапно слоны боевые владыки,Молвил царь, издеваясь над сатиром, голосом громким:"О двутелые вой, коих ко мне посылаетДионис быколикий, игрушка для битвы свирепой,Вы двуприродны, и ликом не только смертные люди,Вы как будто и звери... Своею двойною природой220 [221]Одновременно быки и мужчины! Ведь оба же ликаСлиты, и морда бычья, и человеческий облик!Вакх же твой притязает на власть над огнем, ибо вышелОн из лона Тионы, сожженной молнией Дия!Только пламени влага могучей! И ты это ведай:Инд Гидасп, мой родитель, залить в состоянии пламеньЗевса, возженный когда-то от огненного дуновенья!"Молвил - и распри начало знаком сим оглашая,В щит свой пестрочеканный мечом ударяет немедля,В самую середину, и от медью обитой230 [231]Шкуры воловьей отзвук пошел и гулкий, и мрачный!Грозному же владыке, губы открыв в изумленье,Резвокопытный посланец измолвил ответное слово:"Дериадей скиптроносный! Бог Дионис призываетИндов винную влагу давить из сладких гроздовий,Годную для возлияний богам, без войны или битвы!Если они откажут, то с тирсами ополчитсяРод вакханок свирепых и в рабство повергнет Гидаспа!Истинное посланье ты слышал! Ныне промолвиСлово ответное, дабы я передал Дионису!"240 [241]И скиптроносный во гневе речь извергает правитель:"Что за дерзкие речи держит сия образина!Стыдно мне, воину, силой повергнуть такого на землю -Ни щита не имеет, ни дрота изострого в дланях!Ведомо, что предводитель твой претерпел! То проведалГанг: и трусость Вакха, и силу отваги Ликурга!Знаю, что твой властитель, бог ложный, бегством спасалсяВо глубину морскую спасительного простора!Коли желаешь, немедля в мидийский край отправляйся,Там говори о плясках и шествиях Диониса!250 [251]Бактрию обойди, где богом Митру считают,Светит свет ассирийский в Персиде, Дериадей жеНи Блаженных бессмертных не знает, ни почитаетНи Зевеса, ни Солнца, ни хора созвездий небесных!Крона вместе с Кронидом, губителем власти отцовской,Крона, потомство пожравшего собственное - отрицаю!Он ведь лишил Эфира органов детородных!Знать не хочу приношений поздней лозы виноградной,Не приемлю иного питья, кроме злата Гидаспа,Хмель мой - копье боевое, питье - мой щит волокожий!260 [261]Не рождала Семела меня во пламени грома,Принявшая погибель в огне, но только лишь РаспрейМеднодоспешной я вскормлен, битвами ненасытимой!И меня не заботят Диевы дети, лишь толькоДвух я богов почитаю в мире - Воду и Землю!Прочь! И про это трусу доложи Дионису!Горе тебе! Удалися! Не то тетиву напрягу я!Горе тебе, если дланью схвачусь за копье! И для бояСобирай своих чудищ, безоружных безумиц,Бейся с Дериадеем, и после индов победы270 [271]В спутники Диониса своим копьем я добуду!Ты не глашатай больше, ведь ты же не в состояньеБыть и рабом домашним! Но твоими ушамиОбвевать на пирах меня тебе я дозволю!"Молвив такое, он взглядом грозным его отсылает.Все же царь на табличке восковой нацарапалБранное Вакху посланье, на створках ее деревянных:

"В силах ли, о Дионис, ты биться с Дериадеем?"Так написал, а вестник пустился обратной дорогой.Возвеселились силены, ибо восстал из зыбучих280 [281]Вод Дионис и смешался с толпою жительниц горных.Прыгали сатиры, в пляску пустились бурно вакханки,И на слабых ногах и Марон-старик взвеселился,Опершися руками на шеи вакханок-соседок -И вино полилося от уст благовонной струею!Простоволосая, песню заводит тотчас Мималлона,Восхваляя в сей песне вернувшегося Диониса.Бог же лозы виноградной забыл о недавних печаляхРадости предаваясь, ибо узнал он в пучинеВсе, что произошло от Протея, отца Торонея:290 [291]Как земля Араби́и страдала от землетрясенья,Как Ликург по дорогам, немощный, бродит, ослепнув,Как пастухов постигла вдруг смертоносная ярость,Как земледельцев разум тронулся, как на кусочкиЖенщины новорожденных стали терзать не жалея,Как Гиады взнеслися и даже как АмвросияЖизнь земную оставив, взлетела к высям Олимпа,Та Амвросия, что билась с неукротимым Ликургом,Не одолевшим лозы виноградной с листвой и гроздовьем..В радости все пребывали, когда невредимый и здравый300 [301]Вестник, нетерпеливо поджидаемый, прибыл.Он рассказал о безумной надменности Дериадея,Подавая табличку двойную с войны объявленьем.Медлить не стал Дионис: на битву он всех призывает,Только проведав про эти вести от Дериадея,Писанные на табличках буковками нарезными!Он повелел радаманам кочевным (их некогда МиносВыгнал из острова Крита, и они добралисяДо земель Араби́и), по Рейи-богини совету,Быстрые струги морские для битвы с индами строить.310 [311]Сам же быстро повозку погнал к восточным пределам,Словно утренний светоч сияя в доспехах. КавказаКручи и скалы минуя, край горный отрогов высоких,Пересекает он пашни светоносного края,Достигает пределов, где бег зачинает бог Гелий.Вот раздается окрест благотирсного шум ополченья,В бой идущего войска нагорного Диониса;Дериадей же засаду индов располагаетРать отправив свою на берег противолежащий.В этом замысле он вдохновлялся только всецело320 [321]Меднодоспешным Ареем. Вот уж на стругах все войскоИндов, весла вздымая, плывет через воды Гидаспа.Вот разделяются рати индов на две половины,По берегам похожим идут реки копьеносной.В сторону Зефира вел свои рати Турей-полководец,Дериадей продвигался в сторону жаркого Эвра.Было там место с тенью густою, чаща деревьевТесно переплеталась ветвями и листьями вместе,Образуя полость просторную. Не достигалаНи одна в полете стрела сих могучих деревьев,330 [331]Если кто и стрелял бы; и в сердцевину чащиНе доходили солнца лучи, хоть и в полной силеЖара полдневного, листьев сплетенных не пробивали,Даже и ливень небесный не смачивал почвы в сих дебрях,Воды дождливого Дия, едва ли в сводах ветвистыхСлышался Зевсов ливень, льющий волну дождевую.Этою чащей лесною двигались тайно отряды,Прячась в зеленом подлеске, под сенью густою деревьевНезаметно, бесстрашно; в лоне непроходимомДебрей бесшумно шагали шагом они осторожным,340 [341]Не сминая ни ветви, не трогая ни листочка,Не пригибаясь от страха, не трепеща, точно зайцы,Ни один и цветом в лице своем не изменился:Духом были бодры и отважны, и даже на ложеСна, когда очи смеживши, с недругом ждали сраженья -Так они шли под песню, в ногу на битву шагая!