Дейр

Ту Хокс выглянул из окна и стал наблюдать за воздушными кораблями. Теперь над городом кружилось пять дирижаблей. Если перкунцы намерены убить его и О’Брайена, им лучше разбомбить сумасшедший дом. Но воздушные корабли не подлетали ближе. Возможно было также, что перкунцы намеревались установить с ними контакт или похитить его и О’Брайена. С другой стороны, они могли без промедления убить двух чужаков, если бы увидели, что те не хотят с ними сотрудничать.

Было также вероятно, что блодландцы исходят из тех же соображений. Чтобы не позволить перкунцам захватить чужаков, они могли сами убить их.

“Никому мы не нужны”, — подумал Ту Хокс. Он улыбнулся. Их было только двое против враждебного мира, и он подумал, что надо действовать не теряя времени и в то же время осмотрительно. Что бы ни произошло с ним и с О’Брайеном, другие должны будут за это поплатиться.

Ту Хокс повернулся к девушке:

— Почему ваше правительство не информировало правительство Готинозонии о том, что им известно? Здешние власти могли бы охранять сумасшедший дом или отправить нас в безопасное место.

К его удивлению, она покраснела. Очевидно, она не была профессиональным агентом. У нее было чувство чести. Вероятно, теперь правительство использовало ее потому, что она их знала и могла посетить сумасшедший дом на законных основаниях.

— Я этого не знаю, — сказала она. Поймав его недоверчивый взгляд, она поколебалась, покраснела еще больше и вдруг взорвалась: — Нет. Я знаю. Мне сказали, что правительство Готинозонии не позволит вам уехать. Они хотят оставить вас и вашего друга у себя, и это будет непростительным расточительством. У этих людей нет времени, чтобы развивать то, что вы им дадите. Им придется очень много сил и средств вкладывать в сражения за свою собственную территорию, но они все равно потеряют ее. Самым лучшим для вас будет исчезнуть отсюда. Вас должны переправить в Блодландию. У нас есть технические знания, материалы и время, чтобы что-то предпринять. А Готинозония долго не продержится.

— Я не так уверен в этом, — сказал Ту Хокс. — У них за спиной еще много земли. Потеря Эстоквы еще не будет значить, что они полностью разбиты, — он некоторое время подумал, потом сказал: — Если я отправлюсь в Блодландию, то не в качестве пленника. Я не могу и не буду работать по принуждению.

— Конечно, нет. Вы получите все льготы — дом, машину, все что захотите, и будете работать как свободный человек. Я уполномочена обещать вам это от имени своего правительства. Само собой разумеется, мы должны охранять вас, чтобы защитить от возможного нападения.

— Я согласен, — сказал он. — Я отправляюсь в Блодландию. Вопрос заключается в том, как мы туда попадем?

— Будьте наготове, — сказала она. — Сегодня в полночь, может быть, немного позднее, — она поднялась. — Ваш друг О’Брайен достаточно здоров, чтобы идти без посторонней помощи?

— Ходить долго и быстро он еще не может, — сказал Ту Хокс, наморщив лоб. Он подумал, о том, что блодландские агенты оставят О’Брайена в больнице или поступят с ним как-нибудь по-другому. Во всяком случае, они не оставят его в живых.

— Если вы или ваши люди намереваетесь убить моего друга, я не буду иметь с вами никакого дела. Тогда вам придется убить также и меня.

Она, казалось, была шокирована. Он спросил себя, разыгрывает ли она возмущение или она действительно даже не допускала такой возможности.

— Я… я уверена, что мои люди не сделают этого. Мы блодландцы, а не дикари.

Ему вспомнилось выражение ее лица, когда Дзикозес уничтожал раненых пленных. Он сказал со скептической улыбкой:

— Тайные агенты все одинаковы, даже если они принадлежат к той же нации, что и вы. Если речь идет о государственной безопасности или так сочтут эти агенты, они пойдут на все, в том числе и на убийство. Скажите своим людям, что без О’Брайена я не пойду. Позаботьтесь о том, чтобы не было никаких глупостей, если вы не хотите вернуться домой с пустыми руками.

— Как вы смеете говорить со мной таким тоном? — воскликнула она. Лицо ее покраснело и глаза превратились в щелки. — Вы… вы обыкновенный…

— Говорите прямо. Варвар. Низкорожденный. Там, откуда я пришел, нет ни королей, ни знати или подобных паразитарных и эксплуататорских классов. Конечно, у нас есть свои паразиты и эксплуататоры, но, как правило, они не становятся ими по наследству. Все родятся равными — по крайней мере, теоретически. На практике это менее прекрасно, но все же лучше, чем в этих ваших странах с их закостенелым феодализмом. И не забывайте, что я пришел из более прогрессивного мира, чем вы. Там вы были бы женщиной-варваром, невежественной и не совсем чистой дикаркой, а не я. Происходите ли вы из семьи графа Торстайна Блотханского или даже из семьи короля Гротгара, мне совершенно все равно. Я был посоветовал вам набить свою трубку и раскурить ее, но только вы не сможете этого понять.