Читаем Действующие лица полностью

Пробуждение

Просыпаюсь по частям,Наблюдаю с интересом:Вдруг какая не проснётся —То-то будет красота.Взрыло дряблою волнойТо, что раньше было прессом,Шея скрипнула шарниромИ душа сошла с креста,На котором до утра,До включения сознаньяБезмолитвенно моталась,Будто вялилась во сне,Угнетённого умаБезмятежное созданье,Орган самосозерцанья,Потаённое пенсне.Сон истаял, мрак погас,Жизни рьяное роенье
Раскодировать ни смысла,Ни возможности, увы,Норовя перевестиВпечатленье в настроенье,Омолаживаю звенья,Охорашиваю швы.Вместо музыки сумбурТипа сельской нескладухи,Перегляды, переплясы,Хохоточек жестяной;Затаились и шуршатТо ли мухи, то ли духи,Крысоватый зверопудельРаспевает за стеной.Вот такая лепота,Вот такое пробужденье:Ни посмертно не засеять,Ни построчно не продать.Это словно бы суметьПострадать за убежденье,
Что страдание не можетУбежденье оправдать.Вот и глохни, и трясиОплешивевшею репой,Эту музыку распадаНе умеющий постичь,Окольцованный, как гусь,Недоумок недолепый,Разухабисто несущийНедощипанную дичь.Вот и лопайся по швам,Безотчётно потакаяЧьим – не ведая – затеям,Воспалённый, как чума.«Отчего же, – скажут, – жизнь,Неприметная такая,Вдруг становится причинойПовреждения ума?»Эта каверзная связь
Сокровенней пуповины:Ощущенье восхищенья,Подогретого бедой.Это вечные, как стыд,По себе сороковиныС упоительным рефреном:«Жаль, что умер молодой».

Час собаки

Растворив кошерное в квасномИ забывшись регулярным сном,Только это я соприкоснулсяС кем-то важным в чём-то расписном,Занавес упал, и я проснулся.Так вот пробудился и лежу,Как седок низринутый – вожжу,Волоча поводья сновиденья,И себя неволею ввожуВ каверзы предутреннего бденья.Вроде ночь, а в голове светло.Что за тварь колотится в стекло?
Муза или кто-нибудь попроще?Прыснуть дэтой, оборвать крыло,Засушить, и то-то будут мощи,То-то утешенье дуракуВставить в набежавшую строкуЭти романтические знаки:Пульса безмятежное ку-ку,Веры недокошенные злаки.Прилетел незримый шестикрыл,Ласково дыханье перекрыл,Чтобы стало бедному понятно,За какой нуждой он воду рылИ откуда на исподнем пятна.Отозрел недогрешивший аз,Ссёкся голос, изморгался глаз,Что ни свяжет – праздно либо ложно.Вот и жизнь прошла. В который раз.Всё равно привыкнуть невозможно.26.04.94

«Всему приходит череда…»

Перейти на страницу:

Все книги серии Петроградская сторона

Плывун
Плывун

Роман «Плывун» стал последним законченным произведением Александра Житинского. В этой книге оказалась с абсолютной точностью предсказана вся русская общественная, политическая и культурная ситуация ближайших лет, вплоть до религиозной розни. «Плывун» — лирическая проза удивительной силы, грустная, точная, в лучших традициях петербургской притчевой фантастики.В издание включены также стихи Александра Житинского, которые он писал в молодости, потом — изредка — на протяжении всей жизни, но печатать отказывался, потому что поэтом себя не считал. Между тем многие критики замечали, что именно в стихах он по-настоящему раскрылся, рассказав, может быть, самое главное о мечтах, отчаянии и мучительном перерождении шестидесятников. Стихи Житинского — его тайный дневник, не имеющий себе равных по исповедальности и трезвости.

Александр Николаевич Житинский

Фантастика / Социально-психологическая фантастика / Социально-философская фантастика / Стихи и поэзия / Поэзия
Действующие лица
Действующие лица

Книга стихов «Действующие лица» состоит из семи частей или – если угодно – глав, примерно равных по объёму.В первой части – «Соцветья молодости дальней» – стихи, написанные преимущественно в 60-70-х годах прошлого столетия. Вторая часть – «Полевой сезон» – посвящена годам, отданным геологии. «Циклотрон» – несколько весьма разнохарактерных групп стихов, собранных в циклы. «Девяностые» – это стихи, написанные в 90-е годы, стихи, в той или иной мере иллюстрирующие эти нервные времена. Пятая часть с несколько игривым названием «Достаточно свободные стихи про что угодно» состоит только из верлибров. «Сюжеты» – эта глава представлена несколькими довольно многострокими стихами-историями. И наконец, в последней главе книги – «Счастлив поневоле» – собраны стихи, написанные уже в этом тысячелетии.Автору представляется, что именно в таком обличье и состоянии книга будет выглядеть достаточно цельной и не слишком утомительной для возможного читателя.

Вячеслав Абрамович Лейкин , Дон Нигро

Драматургия / Поэзия / Пьесы

Похожие книги

Юрий Олеша и Всеволод Мейерхольд в работе над спектаклем «Список благодеяний»
Юрий Олеша и Всеволод Мейерхольд в работе над спектаклем «Список благодеяний»

Работа над пьесой и спектаклем «Список благодеяний» Ю. Олеши и Вс. Мейерхольда пришлась на годы «великого перелома» (1929–1931). В книге рассказана история замысла Олеши и многочисленные цензурные приключения вещи, в результате которых смысл пьесы существенно изменился. Важнейшую часть книги составляют обнаруженные в архиве Олеши черновые варианты и ранняя редакция «Списка» (первоначально «Исповедь»), а также уникальные материалы архива Мейерхольда, дающие возможность оценить новаторство его режиссерской технологии. Публикуются также стенограммы общественных диспутов вокруг «Списка благодеяний», накал которых сравним со спорами в связи с «Днями Турбиных» М. А. Булгакова во МХАТе. Совместная работа двух замечательных художников позволяет автору коснуться ряда центральных мировоззренческих вопросов российской интеллигенции на рубеже эпох.

Виолетта Владимировна Гудкова

Драматургия / Критика / Научная литература / Стихи и поэзия / Документальное