Декабристы-победители

Утром следующего дня, когда еще не рассвело, капитан Еланин, прибыл к «запорожской вольнице». Был он не один, а с пожилым фельдфебелем Малковым и парой солдат покрепче. Малкова он выбрал за то, что тот умел мастерски гасить любые ссоры, не доводя дело до рукоприкладства. (Хотя при случае мог выдать такую зуботычину, что мало не покажется.) Но не водилось за «Ляксандрычем», как звали фельдфебеля солдаты (офицеры уважительно именовали – Александрыч), привычки бить молодых солдат без настоящих прегрешений. Была за ним и другая черта – никогда не жаловался на подчиненных вышестоящему начальству, доводя нижних чинов до шпицрутенов! С проштрафившимся разбирался сам. Правда, после такого «разбирательства» у солдата недели две болели челюсти. Но опять-таки – ни разу никому ничего не сломал и не изувечил! А уж «русским словом» владел так, что сам адмирал Шишков удавился бы от зависти! Но опять же за всю многолетнюю службу на фельдфебеля не поступало ни одной жалобы, и медаль «За беспорочную службу» на анненской ленте, висевшая рядом с «бородинской» и «заграничной», показывала, что и сам Малков «порот ни разу не был»!

Первое, что увидел капитан, подходя к сараю – отсутствие часового. Второе – часовой все-таки был. По крайней мере, ноги торчали наружу, а туловище – в «курени». Пол сарая был заслан живописно раскинувшимися телами. Прям-таки, картину пиши. Батальное полотно – «Разгром войск Стеньки Разина». На минутку Еланин закрыл глаза, мечтая, чтобы все оказалось правдой. Ну, умерли и умерли… Пожурит генерал, зато – жить спокойнее. Так нет же, заметно, что «трупы» дышат, а от их «дыхания» впору самому заболеть белой горячкой…

– Дела… – протянул капитан. – Кажется, учения сегодня не состоятся. Как думаешь, Александрыч?

Фельдфебель был настроен более оптимистически:

– Почему не состоятся, Ваше Благородие? Еще как состоятся. Только не сей момент, а часика через четыре.

– Утешил, братец, – фыркнул капитан. – А сейчас что делать?

– А сейчас, Ваше Благородие, сделаем мы одну штуку, а сами в квартиры пойдем. Нехай спят себе.

Через несколько часов капитан и его маленький отряд вернулись. Подходя поближе, прислушались – в сарае уже слышался шум и отборный мат. Еланин заглянул в дверной проем и увидел, что «ополченцы» лаялись, обвиняя друг друга в краже оружия. Еще немного и начнут драться.

– Командуйте, фельдфебель, – улыбнулся капитан, кивая старому солдату.

Фельдфебель, подкрутив усы, рявкнул:

– Внимание, сукины дети! Выходим строиться! Выходим, я сказал! Бегом пошли, рыбы землеройные, копытники беспорточные! Его Благородие долго Вас ждать будет, хохлы малороссийские! Кто в рыло не хочет – бегом!

Эти слова окончательно дезорганизовали «войско». Никто даже не рискнул огрызнуться. Понуро вышли (скорее, выползли) и попытались выстроиться в две шеренги.

– Здравствуйте казаки! – бодро поприветствовал капитан. В ответ что-то хрипло пробурчало.

– Плохо, хлопцы. Очень плохо, – скривился капитан. – Мявкнули, як боровки кистрированы. Послушайте, как нужно приветствовать командира.

И кивнул фельдфебелю и солдатам, мол, а, ну-ка, братцы, покажите! В три глотки рявкнули на вдохе-выдохе: «Зд-равия желаем, Ва-ше Высокоблагородие!» так, что вездесущие вороны с перепугу перестали каркать.

– Заместителю командира отряда Гречухе – доложить обстановку! – потребовал командир.

Покачиваясь, как раненый, наказной атаман вышел из строя. Чувствовалось, что силы в нем хватает только на то, чтобы удержаться на ногах. Но все-таки героическими усилиями Грицко выдавил из себя:

– Ваше приказание выполнено, пан капитан. Ик… Вашбродье… Меркитантку выгнали. Все, что оставалось – выпили!

Солдаты, не исключая «Ляксаныча», тоскливо посмотрели на офицера. А «пан капитан» мысленно обозвал себя идиотом и кретином. Получается, что он сам же и виноват? А ведь и впрямь – кто за язык тянул? Сам же вчера сказал: «Допить остатки!» Но кто бы мог подумать, что оставалось так много?

Но признавать нелепость нельзя. И капитан, сдерживая смех, строго спросил:

– Молодцы, казаки. Хвалю. Умеете приказы выполнять. Но уж если пьете, то почему часовых не выставлено? Почему без оружия?

– Та выставлены ж оне былы, – злобно прорычал атаман, вытаскивая из-за строя беднягу-часового. – Тильки, вин, сволочь малотверёзвая, приняв на хрудь и заснул, лайдак скаженный! У-у-у, бисов сын!

«Сволочь малотверезвая» хлюпала носом, вытирая кровавые сопли.

– Ладно, хлопцы. С оружием – разберемся, – немного успокоил капитан свой личный состав. – А для начала научимся строиться как положено. И как положено ходить…

Глава седьмая

Братья по «царственной» крови

Февраль 1826 года. Москва