Дела репрессированных московских адвокатов

По нездоровью своему, в члены Коллегии Защитников в момент ее организации я не вошел. Следовательно, все это время нахожусь вне интересов бытия и работы этой Коллегии.

Названную мне группу лиц – присяжных поверенных – я знаю по прошлой практике, но по причине, изложенной мной в начале этого протокола, общего у меня с ними ничего не было.

Проживал я на средства, которые зарабатывал консультациями членам Коллегии защитников, по порученным им делам. Постоянно я работал с ЧКЗ – Михайловым, но обращались и другие в течение этих десяти лет: Левашев, Кропоткин[131], Липскеров[132], Симсон[133], Ходасевич

[134] и др.

Состав Президиума мне совершенно неизвестен, так же как и его деятельность. Быв. общественная группа, по моему мнению, слилась с группой политической, или, как она называлась – революционной. Первыми туда вошли мои товарищи Ходасевич и Пинес. Впоследствии никакой идеологической разницы между этими двумя группами по моим наблюдениям не замечалось, так как общественная группа и раньше, до образования Рев. группы, несла те же обязанности и функции, как и прежде.

Слышал, что на общих собраниях ЧКЗ проводились в Президиум кандидаты рев. группы, и прежние члены Филатьев и Коренев были забаллотированы. Было ли это согласно с их желанием, сказать не могу, так как с ними не встречался.

Мои критические высказывания относились к умалению прав защиты на суде, недопущению защитников, удалению защитников, плохо проводимому предварительному судебному следствию.

Писано с моих слов, прочитано

Полетика

[подпись]

л. д. 248-251

Протокол допроса

Пинеса Исаака Григорьевича[135]

от 14 августа 1930 г.

И.Г. Пинес. 1930

В коллегии ЧКЗ я состою с момента ее возникновения, т. е. с 1922 г. С самого начала тесно и дружно спаялась группа старых адвокатов, под названием «общественная». В нее входили видные адвокаты, которые составляли бюро, а именно: Ордынский, Постоловский, Соколов, Коренев, Долматовский, Филатьев, затем примкнули Динесман, Коган, Тагер, Оцеп и др. Ближайшими их друзьями были: Корякин, Зорохович[136], Розенблюм А.Б. Секретарем Бюро был Иков. Собирались преимущественно у Ордынского, иногда у П. Малянтовича. Какая цель группы. Ее прекрасно осветил пред. револ. группы С.Б. Членов в том смысле, что общ. группа чужда и м. б. даже враждебна к Советскому суду; в дальнейшем группа стремилась объединить большинство, чтобы на собраниях выбирать в Президиум своих членов, что им и удавалось. В Президиуме они старались проводить традиции старой адвокатуры в смысле понимания роли защитника в суде. Группа офиц. была ликвидирована в 1925 г., но и после этого бюро безусловно собиралось тайно, о чем приходилось слышать не раз от Икова; они продолжали иметь «своих» в президиуме. Наиболее видную и активную роль играли: Долматовский, Ордынский, П. Малянтович, Коренев, а в последние годы Коган ГМ. и Динесман; это проявилось с их стороны, когда зашла речь о коллективизации; они были формально за нее, но их проекты «добровольно» были таковы, что осуществление их было равносильно провалу идеи. Сами они разбежались на службу.

На общем собрании членов Коллективов в Суде примерно во второй половине июля делал доклад т. Платонов о работе Президиума. Тут выступал т. Розен[137] с восхвалением общ. группы. Особенное привлекло внимание выступление т. Брука, который говорил о том, что в коллегии много министров и на случай переворота у них – готовое министерство. Это произвело сильное впечатление на аудиторию. Министрами и их товарищами были в 1917 г.: П. Малянтович, его брат В. Малянтович, Патушинский, Никитин, Филатьев, Амаспюр. Надо думать, что эти ЧКЗ если бы и не вошли в Мин-во, то не прочь были бы занять почетную службу в другом правительстве, так как считаю совершенно убежденно чуждыми Соввласти. Сюда же отношу Долматовского, Динесмана, Когана, Духовского, Розенблюма, Зороховича, Рязанского[138] и др. из Коллегии; все они входили в общ. группу Один из них – Рязанский еще недавно сказал: «Когда же кончится в Коллегии – бардак».

Записано собственноручно.

Пинес [подпись]

л. д. 252-256

Протокол допроса Пинеса Исаака Григорьевича

от 20 августа 1930 г.