Дела семейные (СИ)

Каролина Родъер вежливо кивнула и пошла прочь. Нужно было уделить внимание и другим гостям. По пути быстрым вороватым движением отпихнула в темный угол низкую скамейку, из прорванной обивки которой клочьями торчала старая свалявшаяся шерсть.

Я снова огляделся. За семнадцать лет жизни я видел изнутри не так много домов и замков, но кое-что понять смог.

Клан Къолей всегда считался богатым, но за роскошью родичи не гнались. Наш замок прежде всего оборонительная крепость, и обитатели ее предпочитали укреплять стены или пополнять и улучшать оружейный запас, чем тащить в дом очередную раззолоченную безделушку. Это не значит, что Къольхейм серое логово суровых воинов, просто вещам внешне роскошным мои родичи предпочитают добротные и по-настоящему красивые. Что внутри, что снаружи родовой замок выглядит вполне пристойно, и там есть на что посмотреть с удовольствием.

Замок Менлус, вотчина моего друга Харальда Вермъера, обезлюдел после чумного поветрия, пришел в запустение из-за нехватки рабочих рук и должного ухода, дыр и заплаток там пока что хватает, но сейчас он поднимается и выправляется, возвращаясь в прежнее приличное состояние.

Замок же Баг…

Это даже не бедность, это самая настоящая нищета. Нищета застарелая, привычная, ставшая самой жизнью в доме, но которую стыдно показать людям.

Хельга говорила, что за кружева, которые плетут местные мастерицы, можно выручить неплохие деньги. Свадьба королевской четы состоялась год назад, подвенечное платье не бывает коротким, а правящий дом отнюдь не скуп.

Да фунс побери, сейчас все придворные модницы должны разорять мужей и любовников, желая украситься кружевами, как королева, а мужчины и сами не прочь развязать кошели, дабы обзавестись красивым шейным платком, воротником или манжетами.

Почему же замок Баг выглядит так, будто долгое время находился во власти мародеров? Что за жизнь была в этом доме, если брат наряжался, как франт, а сестра, чтобы надеть по нему траур, вынуждена перекрашивать уж не единственное ли свое платье?

С первого жалованья хрониста я купил Хельге бусики. Очень простые и дешевые, обыкновенные шлифованные камешки, нанизанные на суровую нитку. На большее тогда еще не заработал. Сестра до сих пор носит их под платьем. Раньше я думал, что она стесняется дешевой поделки, но не хочет меня обижать, а потом случайно услышал, что бережет, боится, что порвутся и потеряются.

Конечно, все люди разные, и отношения в семьях тоже, но разве справедливо, чтобы один забирал все?

Народ в зале между тем оживился. Придав лицам соответствующее моменту выражение скорби, все поворачивались к западной стене, где по древнему обычаю скрывалась за занавесью дверь в поминальную комнату.

Одна из пришлых девиц принялась томно обмахиваться веером, другая вытащила из сака и поднесла к глазам платочек. В воздухе неуместно запахло благовониями.

Эйнунд Родъер, скорбно склонив голову, встал у погребальной завесы. Жена хозяина замка так и не вышла. Появились дочери, испуганной стайкой сбились вокруг Каролины.

И такая семья лезет с блокхейном к Къолям?

Фунс бы драл жидкую бороду Эйнунда Родъера! Целых четыре дочки, и хоть бы одна была замужем. Хельга говорит, девиц Родъер никому не показывали, вот они и остались вековухами. С какой стати? Несколько лет назад могли бы хоть с нашей семьей породниться, кто-нибудь из братьев охотно взял бы за себя пригожую соседку. А то поехали б в Гехт, походили на балы в Университет. Если красивые вурдессы хоть полные дуры, но не стервы, от бакалавров, лиценциатов да и профессоров отбою не было б. И теперь хотя бы зятья вступились за это юбочное семейство.

Эйнунд Родъер отдернул завесу. Прощание началось.

Люди по одному заходили за полог, оставались там некоторое время, тихо говорили что-то усопшему или просто смотрели на него и выходили через другую дверь. Кто-то останется в замке Баг на поминальную трапезу, а то и заночует здесь, кто-то уедет прямо сейчас, но в церемониальный зал уже не вернется никто. Смерти нельзя указывать дорогу назад.

К Родъерам, стоящим в стороне, никто не подходил. Слова сочувствия и ободрения живым, если они вообще прозвучат, будут сказаны после, сейчас все внимание мертвому.

Я пропустил несколько человек, но к гробу пошел не последним. Странная расчетливость подсказывала: так будет лучше всего, меньше обратят внимания.

В этой маленькой комнатке вечно холодно, даже если в остальных помещениях замка натоплено, как в бане. Узкое, словно щель, окно в западной стене всегда открыто. Считается, что именно через него душа умершего покидает родной дом.

Гроб стоял на высоком постаменте, укрытом спускающимся до самого пола покрывалом.

Подняться на три ступени, чтобы встать вровень с гробом. Последний раз взглянуть в лицо умершего. Попросить прощения за все причиненные ему обиды и отпустить его прегрешения. Сказать, чтобы передал весточку ушедшим ранее, или просто пожелать мирного посмертия и скорого суда справедливого Дода.

Мне нечего сказать Торстейну Родъеру, человеку, которого я видел при жизни всего один раз.