Дела житейские

  Мы поспешно вернулись в больничку, где посеревший от волнения Джет шёпотом рассказал происшедшее. Девочку принесли часа три назад. Обезумевший от горя отец получил отказ от трёх магов, заметался по городу и случайно увидел надпись на воротах «Принимает целитель Махарги» и втащил малышку в дом. Тут же пал на колени с криком «спасите мою девочку» и «жизни не пожалею».

Целитель Харги принял ребёнка, отмахнулся от обещаний отца и установив причину, бегом понёсся в лабораторию с девочкой на плече. А он, то есть Джет, усадил безутешного отца в кухне, налил ему то ужасное пойло, что господин Вацлав использует для дезинфекции инструментов. Но пойло не подействовало, этот проклятый богами орк начал метаться по кухне и Джет выставил его во двор, там метаться гораздо удобнее. Этот сын сожжённого демонами Бездны отца притащил лестницу из нашего сарая и едва не упал с неё, когда малышка начала кричать, а затем из положения почти лёжа на лестнице, выстрелил в господина Вацлава из арбалета.

  — Целитель сказал, что из лука.

  — Нет госпожа, у него зарукавный арбалет с магическим болтом, ну, знаете, из тех, что разворачивают наконечник в подобие цветка перед препятствием.

  — Твою мать! — с чувством выразилась я.

  — Да, повезло, что девочка метнулась в сторону, и господин Вацлав наклонился и еле успел её перехватить, а то бы... Я и подумать боюсь!

  — Я этого орчину живого в землю закопаю!

  Старик испуганно шарахнулся, ну ещё бы! Синяя морда с оскаленной пастью любого напугает до мокрых штанов. Пытаюсь взять себя в руки, открываю уже человеческие глаза и нахожу взглядом Джета. Старик вытирает пот и прикрывает лицо трясущимися руками, ну всё, старикана сейчас кондрашка стукнет.

  — И-и-извините, госпожа, — бормочет Джет.

  — Я не хотела вас пугать, Джет. Это вы меня извините, не сдержалась.

  Орон аккуратно придержал старика, попытавшегося встать и что-то такое сделал, от чего тот обмяк на стуле. Мы пересадили его в кресло.

  — Пусть поспит, для него это слишком много.

  — А тут ещё и я со своей синей мордой, любого можно до потери пульса напугать. Пойдём-ка посмотрим, как там ребёнок.

  Стоп, а ну давайте-ка разберёмся, чем наш распорядитель поил этого орка. Если это то, что я думаю, тогда понятно, отчего папаша одурел настолько, чтобы схватиться за оружие.

  — Орон, сворачиваем на кухню!

  Так и есть, на столе ёмкость со спиртом и здоровенная кружка. Наш дорогой Джет решил помочь отцу ребёнка пережить горе. Чистым спиртом! Почти пятьсот граммов свалят с ног и орка. А уж что там померещилось этому орчине под синькой, я и подумать боюсь. Вот же старый осёл, кто ему разрешил спирт трогать, а? И кто позволили поить всяких орочьих засранцев на моей, тьфу ты, нашей кухне?!

  Орон хмыкнул, ему тоже всё понятно.

  — Не волнуйтесь так, госпожа Яна, старик же хотел, как лучше.

   А если бы этот сучий орк пристрелил Ваську? Или целителя? Или Белму? Вот натравлю на него Белмин клан, чтоб знал, гад, с какого конца репку есть! У орков с кровной враждой всё в порядке, устроят ему геноцид в отдельно взятой столице! Или даже стране, что вероятнее.

  О, вот и Белма! Ну и видок у неё, с ног до головы в кровище, ё-моё! Остальные двое целителей тоже не в шоколаде валялись. Кошмар!

  — Ну что там, девочка моя?

  — Всё в порядке, госпожа тен Аори, малышка выживет, а где этот... — Белма явно проглотила грязное ругательство.

  — Спит, зараза такая, его наш Джет почти шестью унциями спирта угостил!

  Белма вытаращила глаза.

  — А откуда он спирт взял?

  — Вот и мне интересно, откуда бы?

  Белма потёрла ручонки:

  — Ну, теперь этот орчина мне ответит!

  — И не только тебе, дорогая Белма, — отозвался со второго этажа Васька.

  — И мне тоже, — буркнул целитель Харги.

  — Обойдётесь, — решительно встряла я, — он мне ответит. И никому более. Я тут тоже не погулять вышла, спасительница короны, как-никак. Орон, протрезви-ка этого клятого папашу.

  Наш ниндзя слегка поклонился и исчез в сторону коттеджа, а далее все заинтересованные лица насладились спектаклем двух актёров. Ничего не помнящий орк, поставленный напротив сидящей в удобном кресле госпожи тен Аори, бледнел, краснел, зеленел. Внимая неторопливой речи, орчина хватался то за сердце, то за несуществующее оружие. После моего выступления, целитель Харги вставил свои пять копеек в обвинительную речь, а когда эту речь завершила Белма, первый клинок рода Файр, несчастный орк едва дышал. Я покосилась на целителя, не переиграли мы? А то сейчас этого папашу кондрашка стукнет и привет!

  — Орон, а откуда зимой могла взяться в доме у этого неудачника песчаная гадюка? Змеи же вроде спят зимой или я путаю?

  Орк посерел.

  — Посадите его, а то этот гадский папа свалится в обморок. Вспоминай, отрыжка Бездны, кого обидел настолько, что тебе змеюку подкинули?

  Папаша молчал, согнувшись и обхватив голову руками.

  — Я готов ответить перед любым судом, госпожа. Но что будет с моей девочкой?