Делец платит наличными

Подходя к машине, я вдруг подумал, что девять десятых моих знакомых, узнав, что я оставляю у себя домработницу одну дома, без присмотра, долго бы крутили указательными у виска.

Смешные люди, право слово.

Меня вот, например, часто спрашивают: почему я хожу без охраны?

Могли бы с таким же успехом и спросить: почему я столь легкомысленно доверяю свою квартиру женщине, которая не очень-то меня жалует?

Ведь, при желании, можно было бы снять информацию с винта моего ноут-бука.

А кое-кому эта информация оказалась бы очень даже полезной...

Но все очень просто, господа. Гораздо проще, чем вам кажется.

Пролистайте на досуге газетки и вы увидите, что заказные убийства удавались всегда, как бы тщательно не охранялся объект.

Какой бы ни был человек толстокожий, но пули-то от него не отскакивают.

Особенно от головы.

Не придумали пока еще для кумпола нечто вроде бронежилета. Впрочем, тогда бы он назывался бронешарф, или бронемаска.

А что касается Клавдии Владиславовны, то тут все еще проще.

Я могу кое-чего не знать в этой жизни, но людей я успел изучить.

И пусть моя домработница подчас дарит меня неободрительными взглядами.

Я уверен, что она меня никогда не предаст. Ее честность подчас приобретает патологические черты, но это даже к лучшему.

На работе меня ждал очередной сюрприз - это становилось уже нормой жизни.

Услышав новость, которую мне сообщил начальник нашей службы безопасности, я только молча покачал головой и заперся у себя в кабинете.

Да, похоже дела нефтяные в этом городе еще попортят мне кровушки!

Оказывается, через два с небольшим часа после того, как депутат демократической ориентации Вадим Поснов покинул мой офис, две какие-то темные личности подкараулили представителя законодательной власти в его собственном подъезде, причем охранник куда-то отлучился.

Вадим Поснов был довольно крепким парнем, но тут он не смог противостоять неожиданному напору и только считал удары.

В общем, хорошенько отмутузив Поснова, эти парни сломали ему два ребра.

Газеты глухо намекали, что инцидент связан с профессиональной деятельностью депутата: Поснов входил к комитет по приватизации и читатели могли сделать вывод, что Вадим то ли кому-то что-то недодел, то ли, наоборот, взял у кого-то «не по чину».

Подобную шелуху, разумеется, нельзя было принимать всерьез.

Местная дума была для меня прозрачнее родниковой воды и я прекрасно знал, что к Вадиму на сегодняшний день никаких претензий быть не может.

Значит, на Поснова грубо наехали именно из-за визита ко мне.

Что же, выходит, можно считать это предупреждением? Или объявлением войны?

Я отдавал себе отчет, что Вадим - крепкий орешек и что он может извлечь пользу для себя практически из любой ситуации. Так и оказалось.

Когда я заехал к нему в больницу с охапкой роз, апельсинами и пузатой бутылочкой джина, Поснов давал интервью прямо в палате.

Подмигнув мне с постели, Вадим продолжал распространяться о своих заслугах перед российской демократией, туманно намекая на темные силы, которые стремятся затормозить необратимый ход реформ.

- Есть определенные круги, которые хотели бы повернуть ход времени вспять, - распинался он. - Они уже не раз предпринимали подобные попытки. Консервативные силы готовятся взять реванш...

Эту словесную жвачку господа политики усвоили еще с перестроечных времен и, как ни странно, она еще оказывала какое-то действие.

Пяти минут беседы с Посновым посте того, как он отстрелялся с патлатыми газетчиками, оказалось вполне достаточным, чтобы я еще раз получил заверения в возможной поддержке с его стороны.

С разумной оговоркой, само собой, что план, который я предложу, должен быть реальным и сработать на все сто процентов.

Тогда получается, что все довольны - и демократ Вадим оказывается на своем либеральном коне, и треклятый конкурс по нефтяным скважинам проводится, несмотря ни на что. И я его выигрываю.

Поснов поведал мне, что сегодня должны быть объявлены два претенденты на заключительный тур - «Ледокол» и «Черное золото».

Последняя фирма была настолько крошечной, что ей бы с лихвой хватило двух бензоколонок, да и то бы пришлось влезать в долги.

Правительство явно играло на публику - смотрите, мы честно ведем к тому, что лицензию на разработку должен получить «Ледокол».

Но вот, что получается, сограждане: Дума решила по иному.

А против решения народных избранников, сокрушится администрация, не попрешь.

В данном, конкретном случае, разумеется. Во всех остальных конкретных случаях мнение законодательной власти не очень-то учитывалось.

Трактовка событий, которые состоятся в ближайшее время, если я, конечно, не сорву планы чиновников, будет примерно такой: плохие дяди-коммунисты сорвали хорошее дело, ясно тебе, народ?

Так что голосуйте за проправительственный блок на следующих выборах, а то, что мы сами приберем к рукам эти скважины тебе, народ, знать не надо. А в крайнем случае, мы объясним как-нибудь...

Мой красный «феррари» с визгом затормозил возле сгнившего в незапамятные времена остова грузовой машины, едва не раздавив голубя, хлебавшего из лужицы с нефтяными разводами остатки какой-то влаги.