Дэлл -2. Меган

– Туда! Туда! – вдруг заорала дико, когда противоположную сторону стало можно различить. Увидела, что есть место, огороженное двумя огромными булыжниками – спасительный проход. Если девчонки успеют туда, она встанет на пути черной лавины преградой, сможет хоть сколько-то ее сдерживать. Они заберутся наверх, а потом уже она сама…

Мурдаков стало слышно, как черную жижу – кипящую, рычащую, шуршащую цепкими лапами. Ближе, ближе, непозволительно близко. Если бы ни эти камни, она не смогла бы спасти ничью жизнь – вертелась бы волчком, но девчонок бы не уберегла.

– Лезьте наверх! Как можно выше! Не срываться!

Они, наверное, и сами не собирались срываться, но она вошла в режим тотального «белоглазого» воина – уже не видела и не ощущала ничего, кроме собственного тела, мечей в руках и врагов.

Меган и Тами Лин пропихнула в проход едва ли не пинком под зад, сама тут же развернулась, чтобы принять бой.

И почти сразу ощутила безнадегу – проиграет.

– Ну, уж нет!

Прорычала самой себе. Не полегла в Лесу, не поляжет и здесь.

Они навалились скопом. Зубы, пасти, рык, клацающие клыки и бешеный рев. Ее мечи вращались веером – летели черные головы – уродливые, вытянутые и безухие. Летели в сторону тонкие лапы, похожие на обтянутые тканью кости. Мурдаки выглядели, как покрытые углем ожившие скелеты – бешеные, проворные и голодные.

«Тысячи… Их тысячи!»

Она уже не чувствовала, как вращается, все на автомате. Слышала, как за спиной срываются под подошвами вниз камни – девчонки лезли наверх.

Ей бы Бойда… Но Бойда нет. А перед ней уже груда из поверженных тел. Сбоку, с другого бока, в прыжке, прямо в лицо… Твари наваливались на нее одной сплошной массой.

«Я не смогу», – думала Белинда отрешенно…

Она думала, их будет чуть меньше. Не так беспросветно. Ведь ей даже не повернуться, чтобы поставить ногу на камень. Ее ухватит сразу десяток глоток, ее моментально стянут назад, порвут.

Страж был прав…

Но она билась, потому что не умела сдаваться. Порешила еще нескольких, после еще и еще. Две руки, два меча, одна кипящая голова – цельная машина для убийства. Но даже непобедимого можно накрыть количеством.

Неужели молиться?

Нет, она еще какое-то время не устанет, только вот повернуться и взобраться наверх ей не дадут. И некому прикрыть спину.

Неужели действительно начинать молиться? Вспомнился Джон – его серо-зеленые глаза… А после далекий монастырь. И Бойд, который может никогда ее не дождаться.

«Надо было взять с собой Рим. Я бы прикрыла ее… И она прикрыла бы девчонок дальше…»

Неужели думает о смерти?

Попробовать развернуться?

Знала – не выйдет. Знала, как всегда наперед, – Сиблинг научил хорошо оценивать собственные шансы.

Камни срываются все дольше – девчонки все выше. Наверное, уже в безопасности.

Ее укусили за руку, оставили глубокую рану на плече – Лин стряхивала тварей с рыком, уже с пеной у рта.

А потом поняла: все, самой не справиться.

И, даже зная, что теряет драгоценные секунды, дотянулась до серебряного колечка в ухе, потерла его и мысленно, что было мочи, завопила: «Джо-о-о-о-н!»

Эти секунды и этот крик стоили ей еще двух ран – пока еще не смертельных. Кажется, ей вывихнули палец, дотянулись зубами до бедра. Она махала мечами, крутила, рубила, протыкала, колола…

Он не услышит… Слишком далеко. У него, наверное, ночь, другой мир…

И вдруг – отстраненная, странно спокойная внутри – поняла, что видит последние секунды своей жизни. Где-то как-то она проколется не потому что плоха, а потому что врагов слишком много. Но до этого момента она порежет все, до чего сможет дотянуться. И умирать будет, трепыхаясь. Заберет с собой всех, кого коснутся лезвия.

Прыжок еще троих прямо ей в лицо, двое сбоку – оскаленные тощие церберы, настоящие безжалостные порождения ада.

Мозг успел выдать – не отбиться, не выжить: смерть.

И в этот самый момент с неба, как столб голубого огня, полыхнул луч…

Семнадцать секунд – она каким-то непостижимым образом считала. Ему понадобилось семнадцать гребаных секунд, во время которых она выстояла. А после энергетический удар такой силы, что мурдаков отбросило от нее, как осколки от эпицентра мощнейшего взрыва. Они летели по горящему синими искрами воздуху, кувыркаясь беспомощными игрушками. Легкие, похожие на золу.

Синий напалм – вот что он выдал. Ударил по чужой планете с такой силой, что едва не треснула местная земная кора.

И она побежала. Развернулась, поползла наверх из последних сил, как сумасшедшая паучиха. Ее шанс. Ее единственный шанс, пока оставшиеся в живых не напали снова. Драгоценнейший момент.

Он, наверное, спал…

Пальцы срывались, Лин сдирала их в кровь; саднило от боли все тело.

Но проснулся… Или просто услышал. И он никогда никому не скажет о том, что «случайно» позаимствовал мощь у собственного Реактора в Нордейле, чтобы ударить по Урмаэ… Он это сделал.

Она взобралась наверх и перекатилась подальше от края, хрипя. Отметила, что ее спутницы в порядке, закашлялась, только теперь почувствовала, как везде больно. А после принялась смеяться, хохотать, как ненормальная.

На нее смотрели с удивлением, тревогой и опаской.

И спрашивали: