Дэлл -2. Меган

«Дрянь» не поддавалась. Она хотела жить, несмотря ни на что, и чем настырнее Дрейк пытался отделить ее от остальной структуры, тем быстрее преображала все то, чего касалась. Она просто обожала внимание.

– Получается, чтобы избавиться от нее, нужно убрать с нее взгляд. Забыть.

Дэлл, несмотря на глубокий сон, выглядел бледным, неестественно серым. Начальник опасался даже предполагать, где в этот момент блуждало отпущенное на свободу сознание.

Лаборатория. Час ночи. Все нормальные люди давно спят; Ди уже который вечер коротает в одиночестве, а он сидит здесь, потому что время на исходе. В ближайшие двое суток все решится. А на карте Судеб три светящиеся линии, одна из которых обрывается в течение сорока восьми часов.

Он качал головой всякий раз, когда смотрел на нее. И молча увещевал: «Не дай этому случится, Мег… Прими какое-то другое решение…»

И вновь возвращался к Дэллу.

Если «дрянь» оживает от внимания, то каким образом обеспечить ей полное невнимание? Люди в бодрствующем состоянии любят мысленно «обсасывать» свои недуги. «Ой, что-то я стал недомогать, мое внимание притупилось, хвораю». Одриард не исключение. «Включи» его сейчас Дрейк, и он первым делом бы спросил, что с ним не так?

Так. Так! Если настроиться на верные параметры…

Случись им с Меган завершить предложенное Дрейком, отвлеки они Дэлла от одного недуга другим, каким был бы результат?

Они бы его убили. Возможно. Нет. Они бы убили «ее» – ту тьму, которая не терпит, когда ее игнорируют.

Этой ночью он собирался сделать именно это – игнорировать ее.

Глава 8

Урмаэ.

Меган

(Casting Crowns – Who Am I)

Наверное, впервые за все это время я осознала: мы шли. Мы все это время действительно шли по этой сложной дороге. Сунулись в чужой мир, шагали в полной темноте под звездами, встречали новых людей, преодолевали трудности. Мы действительно это делали.

И я тоже… Я делала.

Как же хорошо, когда все близится к завершению.

Утро пахло весенней свежестью, тлеющим костром и свежей лепешкой, которую я держала в руке. Вкусной необыкновенно, с местным подобием сыра внутри. Костер поддерживали круглосуточно, и мне показалось, что завтрак на свежем воздухе – отличная идея.

Тами показалось так же.

Внутри светло, просторно, здорово. Как бывает, когда тебя долго крушили неприятные события, но вдруг ты достиг точки, когда становится видно: все наладится. Да, может, не «еще» наладилось, но все точно будет хорошо. И это самое «точно» позволяет вдыхать и жить сейчас. С бегущими по голубому небу над головой облаками; вдыхать дым костра вперемешку с теплом ласкового утра, не ожидать никакой другой минуты, кроме этой самой – той, в которой ты, наконец, расслабился.

– А ей идет…

Тами улыбалась.

Это она про Белинду, которая в отдалении преподавала местным воякам науку боя. Об этом ее этим утром вежливо попросил наполовину бритый Торнум, сияя между строк надеждой «мол, все равно есть свободных два дня…»

Лин согласилась. И теперь стояла перед группой внимающих каждому ее слову людей, указывала на свое запястье, вращала им, после взвешивала на ладони меч. Говорила про инерцию, про моторный вектор – мы плохо отсюда слышали. Но видели, что она в своей «теме». И Тами была права: ей шло. И этот длинный меховой плащ, и вязаные «наушники», и сидящие перед ней здоровые мужики-ученики.

Дэлл… Осталось совсем немного. И будет нам праздник… Да, возможно, не Новый Год, если пропустили, но множество других. И мы обязательно устроим себе еще один «медовый месяц», съездим куда-нибудь. А по поводу моей измены – Дрейк все объяснит. Не захочет он, расскажу правду я, и пусть тогда Начальник всеми правдами и неправдами пытается обелить собственное имя. Но я уже не дам очернить свое.

Наверное, не все будет гладко и просто. Но мы проходили и не через такое и заслужили право на счастье, на великое множество радостных, светлых моментов. Объятья, минуты спокойствия, умиротворения, ласковость внутри сердец. Осталось немного, совсем чуть-чуть…

Этим утром я занесла Кулуму Цэллэ и старую книгу, которой он чрезвычайно обрадовался и с которой моментально принялся сдувать пылинки. Оказывается, они считали ее давно потерянной.

Старик, прежде чем отпустить, долго на меня смотрел. То ли на меня, то ли «вглубь», и что-то в его взгляде показалось мне тревожным. Однако он кивнул. Сказал – все получится.

Налет этой непонятной тревоги сидел во мне до сих пор. Может, потому что, оказывается, сама того не осознавая, я возложила на этот поход большие надежды. Не на поход даже – на себя. На то, что изменюсь во время этой дороги, стану более уверенной, непоколебимой. Такой, как Лин.

Но я не стала.

Может, не всем суждено? Конечно, внутри изменилось. Стало светлее, теплее, нежнее по отношению к себе, что ли. Но остались и страхи. Они сидели, притихшие, в уголке, ждали своего часа. Того, когда решетка Халка окончательно падет, когда я вдруг забуду то новое, что приобрела, когда привычно поддамся слабости.

Что ж… Я есть, кто я есть. Не всем быть Белиндой. Кто-то должен быть Меган.

Белинда